Путин. Стерх всякой меры - [14]

В ответ Валерий Зорькин нашелся и вспомнил было анекдот, в котором Леонид Ильич Брежнев на встрече с Индирой Ганди обратился к ней: «Уважаемая Маргарет Тэтчер!»

— А ему помощник, — завершил анекдот Валерий Зорькин, — говорит: «Это же Индира Ганди!»

Валерий Зорькин засмеялся, а зал отчего-то не поддержал его.

— А у этого анекдота есть окончание! — обрадованно произнес Владимир Путин. — «Я вижу, что это Индира Ганди, — говорит Леонид Ильич. — Но написано-то «Тэтчер»!»

Теперь все рассмеялись с большим облегчением, хотя стало совсем непонятно, кто куда клонит.

— Нужно административное производство с административным законодательством, — резюмировал наконец господин Путин.

Больше контранекдотов у Валерия Зорькина не оказалось, да и вообще он как-то сник (впрочем, и встрепенулся ведь ненадолго).

Председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов произвел одно и обезоруживающее (прежде всего самого Антона Иванова) признание: исполняется только 20 % решений арбитражных судов.

— Это чудовищная цифра, — признался он. — Государству, если так пойдет, скоро проще будет закрыть суды!

Владимир Путин, выслушав всех участников концессии, еще раз сказал, что административному суду — быть.

— Мне все равно, — заявил он, — где такие дела будут рассматриваться, но не все равно, что гражданин, получив одно решение, которое его не устраивает, идет в другой суд и получает совершенно другое решение.

Его окончательное решение будет, очевидно, третьим.

* * *

Владимиру Путину нравится, что у судьи есть возможность брать на себя ответственность (решать судьбу многомиллионных состояний или, например, одного человека).

Очевидно, что брать на себя ответственность в такого рода вопросах нравится и самому Владимиру Путину.

* * *

Владимиру Путину задали вопрос: «Когда надо менять Конституцию?»

— Право, — рассказал он студентам, — это вообще-то бумажка, которая регулирует правила, которые регулируют общественные отношения… но права и свободы человека незыблемы. Я бы вообще этого не трогал.

То есть снова Дмитрию Медведеву Конституцию менять?

Владимир Путин, правда, оговорился, что поменять все, кроме этого, можно, но «по мере необходимости».

Только вот удастся ли при этом отличить права от обязанностей, а свободу — от осознанной необходимости ее поубавить?

* * *

Елизавета Глинка рассказала, что была в камере у одного из проходящих по «болотному делу», у Сергея Кривова. Она сказала, что провела у него в камере пять часов, убедила прекратить голодовку и покинула его с ощущением, что этот человек, если останется сидеть, из тюрьмы живым не выйдет. Под амнистию он не попадет, потому что ему инкриминируют насильственные действия по отношению к правоохранительным органам.

На слова Доктора Лизы Владимир Путин между тем ответил резко. Он сказал, что если власть не будет защищать полицейских, то будет как на Украине, когда из толпы в них бросают бутылки и вообще все, что угодно, и никого за это не наказывают.

— И в конце концов полицейский скажет: «Идите и защищайте себя сами», — произнес Владимир Путин…

Господин Бабушкин предложил освободить по амнистии тех, кому осталось сидеть меньше года, и тех, кто смертельно болен. «Тогда все сразу окажутся смертельно больными», — процитировал господин Бабушкин ответ господина Путина.

Кто-то в этой истории, конечно, точно болен.

* * *

На заседании Совбеза председатель правительства Дмитрий Медведев предложил денонсировать Харьковский договор, по которому Украина получила от России скидку на газ за продление аренды базы Черноморского флота в Крыму после 2017 года.

Объяснял это Дмитрий Медведев очень подробно. Понять это было невозможно, но можно было поверить.

— Есть такой международно-правовой принцип, что договор сохраняет силу до тех пор, пока действуют обстоятельства, его породившие, — извините за латынь, clausula rebus sic stantibus, — пояснил в конце концов Дмитрий Медведев.

— Мудрено, но обстоятельно, — признал Владимир Путин.

Да, латынью Украину еще не наказывали.

А сейчас наказывали членов Совбеза.

* * *

Телеведущий CNBC Джефф Катмор на пленарном заседании Петербургского экономического форума спросил Владимира Путина, не из-за Эдварда Сноудена ли началось охлаждение в отношениях между Бараком Обамой и Владимиром Путиным, между США и Россией?

Российский президент рассказал о непрофессионализме американских спецслужб, которые загнали молодого человека в угол, «напугали все страны, когда он прибыл в нашу транзитную зону», а могли бы дать улететь, а потом «посадили бы в самолет — и все. И он давно бы сидел в зиндане».

Для тех в зале, кто не понял, Владимир Путин объяснил так, как для них понятнее:

— Парился бы в тюрьме.

И вот после этого он произнес решающее:

— Россия — не та страна, которая выдает борцов за права человека!

Поднялась просто буря восторга, аплодисментов, над залом застрял стон из хохота и плача.

На самом деле господин Путин не шутил (он потом об этом и сам сказал) и не издевался. Он, видимо, и правда считает Эдварда Сноудена не очень далеким борцом за права человека и как-то по-отечески сочувствует ему:

— Пока у нас сидит, а дальше что? Разбойник! Мог бы рассказать хоть что-то, все-таки мы убежище ему предоставили, а он выдает там что-то по своим каналам…