Пути в незнаемое - [39]

…Под Карагандой на полях совхоза «Пржевальский» уже лежал снег, и когда «Союз-6» приземлился, на Жору и Валерия первым делом надели теплые летные куртки и сапоги на собачьем меху. Вокруг корабля сновали мальчишки без шапок, без пальто, с горящими глазами, совершенно оглушенные невиданным событием.

— Да что вы раздетые-то, — переживал спортивный комиссар Иван Борисенко.

— А мы прямо с урока сбежали! — кричали в восторге мальчишки.

Сели вертолеты поисковой группы, врачи с носилками побежали к кораблю.

— Спасибо, — крикнул Шонин, — вы нам не нужны…

Фотокорреспонденты требовали, чтобы космонавты непременно обнялись.

— Ну, разумеется, — с родной одесской интонацией сказал Шонин, — ведь мы с Валерой давно не виделись…

Вся эта картина стоит перед моими глазами так ясно, что просто не верится, что столько лет прошло, что Жора — уже генерал, а Валерию в родных Вязниках уже поставили памятник при жизни…

Но если отринуть все эти эмоции и взглянуть на все сухими глазами лапидарного хронографа, времени прошло совсем мало, в исторических масштабах — сущий пустяк, а с учетом к тому же масштабов космических — и вовсе величина невидимая.

Так давайте же воспарим над ранним снегом отдыхающих полей совхоза «Пржевальский» и с высот космических оглядим это историческое событие.

Из всех многочисленных бед, которыми угрожает нам, землянам, нами же созданная цивилизация, на первом месте стоит угроза так называемого экологического кризиса. Уже целые библиотеки тревожных книг об охране окружающей среды написаны в последние годы. Собираются международные форумы, вырабатываются новые, более жесткие нормы допустимых загрязнений земли, воздуха, воды. Причины для тревоги есть, и веские. Уже тогда, когда летал наш «Союз-6», в атмосферу Земли трубы различных заводов и комбинатов выбрасывали 100 миллионов тонн твердых частиц, 300 миллионов тонн оксида углерода, 150 миллионов тонн сернистого ангидрида, более 50 миллионов тонн оксидов азота. Думаю, за последние годы эти цифры вряд ли снизились.

Сегодня человечество сжигает в год около трех миллиардов тонн угля — цифра, ничего уму и сердцу не дающая, поскольку представить себе эту величину невозможно. Недавно я был в Воркуте, спускался в угольную шахту. Длина ее штреков достигает десятков километров, под землей работает несколько сотен людей. Но вместе они добывают в сутки 5600 тонн угля, то есть примерно 2 миллиона тонн в год. Цифра эта показалась мне гигантской. Но это — капля в мировой добыче. Сжигая 3 миллиарда тонн угля, человечество отправляет в атмосферу 225 тысяч тонн мышьяка, 225 тысяч тонн германия, 100 тысяч тонн бериллия, 150 тысяч тонн кобальта, 200 тысяч тонн урана. Эти выбросы в атмосферу приводят к тому, что в промышленных городах температура на 1—2 градуса днем и на 5—8 градусов ночью выше, чем в сельской местности.

Я начал свой рассказ с космического полета. Путешествуя по Центральной России, часто слышал горестные причитания старушек:

— Все эти ракеты да спутники… Из-за них зима не зима, лето не лето…

С вежливой снисходительностью человека просвещенного я начинал объяснять, что байконурские старты не могут повлиять на вологодскую оттепель. Через несколько лет выяснилось, что старушек я обманывал. Оказывается, могут и влияют. Выяснилось, что при приземлении космических кораблей и торможении спутников, «зарывающихся» в атмосферу, образуется окись азота. Количество ее ученые оценивают примерно в 10 процентов от массы космического объекта. Если учесть, что каждый год в космос стартует около ста спутников, космических кораблей, межпланетных и орбитальных станций, то с учетом их средней массы получается около 200 тонн окиси азота. Это величина, на которую уже нельзя не обращать внимания, говоря о состоянии атмосферы.

О загрязнении окружающей среды заговорили еще лет 200 назад. В Германии обвиняли кожевников, которые спускали в речки свои дубильные растворы. В Англии писали жалобы на владельцев дымных каминов. Это были милые цветочки. Ягодки, и очень ядовитые, созрели в XX веке. Об опасности заговорили в середине века, после окончания второй мировой войны, ужасы которой затмили все проблемы или не позволяли их решать, даже если они были видны. В 1948 году известный английский астрофизик Фрэд Хойл говорил, что, когда из космоса будет сфотографирована Земля, мир охватит какая-нибудь новая идея. Прошло совсем немного времени, и человек не только сфотографировал Землю, но увидел земной шар собственными глазами. Весь! Сразу! Увидел, какой он, в общем-то, маленький и ранимый. И новая идея действительно охватила мир. Возвращаясь к своему пророчеству, Хойл в конце 60-х годов писал: «Вы заметили, как все вдруг забеспокоились о том, как мы должны защищать окружающую нас природу? И произошло это как бы по мановению волшебной палочки. Естественно, мы стали спрашивать друг друга: «Откуда взялась эта идея?» Можно, конечно, ответить: от биологов, от защитников природы, от экологов. Но ведь они говорили об охране природы уже годами и ровно ничего не могли добиться. Что-то новое должно было произойти, чтобы пробудить во всем мире сознание того, как драгоценна наша планета. И тот факт, что все это случилось как раз в тот миг, когда человек впервые шагнул в космос, кажется мне не простым совпадением, а чем-то значительно большим».