Пути в незнаемое - [37]

МУЗЫКА

Честно говоря, Владимир Михайлович работал больше, чем я: он не позволял себе получасовых перерывов на галактические сражения, да и прогуливался куда меньше, но вот сходить в оперу он согласился, точнее — это он посоветовал мне туда сходить.

Гамбургская опера снаружи ничем не выделяется среди окружающих зданий — бетонный современный куб с большими стеклянными окнами на фасаде. Изнутри — довольно скромно драпированный интерьер, какая-то уютная домашняя обстановка, партер и четыре яруса лож. Я обычно оказывался на самом верхнем, да и слушал музыку стоя, потому что ложи сто́ят дорого.

В репертуаре театра бросалось в глаза большое внимание к русской музыке. Премьеры последнего сезона: «Борис Годунов» Мусоргского, «Лебединое озеро» Чайковского и балет «Онегин» на музыку Чайковского. Мне удалось посмотреть только новую постановку «Лебединого озера» в трактовке Джона Нимейера. Впечатление очень большое, хотя на фоне исполнительского искусства солистов Большого театра гамбургский балет выглядел, конечно, слабее. Но этот недостаток с лихвой окупался каким-то огромным желанием всей труппы создать на сцене праздник музыки и танца.

В общем, на четыре часа лиловый призрак «дзиты» отступил, и мы наслаждались балетом от души.

И еще раз мы послушали хорошую музыку, уже в самом ДЕЗИ: выступал самодеятельный оркестр ДЕЗИ. Тут меня ожидал сюрприз: среди музыкантов за виолончелью я увидел лидера сотрудничества профессора Шмидта-Парцифаля.

Когда Владимир Михайлович первый раз познакомил нас, я сразу подумал, что Шмидт-Парцифаль совсем не похож на физика, а скорее — на музыканта, какой-то у него был мечтательный, задумчивый взгляд. И вот оказалось, что мое первое ощущение было правильным.

И хотя оркестр порой фальшивил, не всегда попадал в такт, было удивительно приятное ощущение от этой какой-то домашней музыки, приятно было видеть знакомые лица среди музыкантов, и я даже пожалел, что никогда мне не выпало счастье участвовать в таком самодеятельном оркестре.

К сожалению, классическую музыку слушают в основном люди немолодые. Молодежь, в том числе и канадские студенты АРГУСа, непрерывно ходят с наушниками и воспринимают только четкие современные ритмы, о чем говорит их постоянное поддрагивание. Так же ритмично покачиваясь, они сидят и за терминалами, не снимая наушников. Ноги при этом лежат на столе, правда ботинки обычно сняты. Увидев впервые у локтя чьи-то ноги, удивляешься, а потом привыкаешь — дело вкуса.

После нескольких часов музыки, гармонии и воспоминаний о доме (почему-то под музыку особенно хорошо вспоминались родные и близкие) мы возвращались к своим терминалам.

РАЗВЯЗКА

Для обсуждения сложившейся ситуации и определения программы работ на будущее был создан комитет научной политики ДЕЗИ, на котором АРГУС и «Хрустальный шар» должны были сообщить о результатах обработки последнего специального сеанса набора информации. Группы выбрали наиболее достойных представителей для столь важного выступления. АРГУС решил, что его представлять будет Владимир Михайлович — честь немалая.

За два дня перед заседанием комитета состоялся семинар АРГУСа, на котором доложили окончательные результаты своих поисков все их участники. Выступал там и я Это было мое первое публичное выступление, поэтому руки дрожали мелкой дрожью, что очень хорошо отражалось на экране проектора, через который я показывал свои результаты. Профессор Дарден даже пошутил, что подобная мелкая дрожь цифр может означать их неуверенность в себе, после чего я взял себя в руки и перестал держаться за проектор.

Результат всех наших докладов был один — «дзиту» найти в АРГУСе не удалось. Поскольку наш результат противоречил уже полученному ранее результату «Хрустального шара», мы проверили его сверхтщательно и были уверены на сто процентов.

Как в хорошем детективе, до последней минуты не было понятно, кто прав, а кто — нет.

На заседании комитета «Хрустальный шар» честно сообщил о том, что в последнем сеансе «дзиты» обнаружить не удалась. А если результат опыта не повторяется, значит, открытия не было, а рождение «дзиты» — ошибка.

Почему же в одном сеансе был зарегистрирован сигнал о новой частице, а в другом — нет, не может никто объяснить. «Хрустальный шар» отличная экспериментальная установка (правда, АРГУС еще лучше), и работают на ней уважаемые физики, никто не сомневается в их компетентности. Причем до сей поры «Хрустальный шар» не отказывается от своих результатов — ни от первого, где «дзита» возникла, ни от второго, где она не проявилась, а явное противоречие этих результатов относится к неопознанным явлениям в физике.

Вот именно для таких ситуаций и необходимо подтверждение результата на других установках, и в данном случае голос АРГУСа стал решающим — «дзита» погибла.

«Ну и что? — естественно, спросит читатель. — Что толку обсуждать ошибки экспериментаторов?»

Толк есть, причем немалый.

В последние годы основной упор в экспериментальных исследованиях делают на все бо́льшие энергии сталкивающихся частиц. Строятся все новые ускорители и проектируются еще и еще более мощные. Размеры современных машин измеряются километрами, а строящихся — десятками километров. Они будут потреблять энергию, которой бы хватило на снабжение целого города с многотысячным населением. Основные усилия экспериментаторов направлены на создание установок размером с двух-трехэтажные дома, а группы, ведущие исследования на таких установках, состоят из нескольких сот физиков. Все живут ощущением, что где-то там, за сверхбольшими энергиями, таятся основные секреты и к ним безудержно рвутся исследователи. Такая мечта о прорыве в новые области, безусловно, понятна, но при этом порой забывают, что совсем не до конца изучены районы не столь безумно больших энергий — десятки ГэВ уже на работающих ускорителях.