Пути стражей - [14]

   Лелиана провела ладонями вниз от коленей к ступням, и вернулась обратно, скукоживая широкие шерстяные штанины.

   - Я... сама не знаю, с чего начать, - она стиснула колени тонкими сильными пальцами. - Наверное, стоит начать с начала. Родилась я в Орлее. В Ферелден меня привела случайность.

   - Даже так.

   - Да, так, - с некоторым вызовом подтвердила девушка, поглаживая ткань штанов на коленях. - Моя мать была ферелденкой, но это ничего не значит. Мне довелось расти в Орлее и жизнь в этой стране...

   - Догадываюсь. Мой ученик направился туда. Из того, что я помню про Дайлена - несмотря на свой характер, он всегда был набожным и... почтительным юношей. Я беспокоюсь, как бы он не нахватался там... Ох, прости, пожалуйста, девочка. Продолжай.

   Лелиана невесело усмехнулась.

   - В Ферелдене не любят орлесианцев. Считают их нравы чересчур простыми и распутными...

   - ... а характеры - самовлюбленными, надменными и скандальными.

   - Угу, - не стала спорить Лелиана. - Но я там родилась и мне нравилась такая жизнь. Здесь, в Ферелдене все... как-то скучнее и проще. Поэтому, когда пришла пора мне решить, чем заниматься, я не колебалась ни секунды. Ну, и... сделалась бардом.

   - Бардом? - старая магиня подняла от шитья глаза, в которых стояло настоящее изумление. - Это те самые распутные песнетворцы и сказители, что усыпляют бдительность своих высокородных жертв сладкими речами, а после без жалости убивают, зачастую не выбираясь из постели?

   - Айан спросил о том же, когда я призналась ему, - девушка уныло вздохнула, и положила голову на локти. - После этого он и... сделался холоден ко мне.

   Винн покачала головой, вновь склоняясь над плащом.

   - Барды славятся знатоками человеческих душ, в особенности, что касается обольщения. Неужто не знаешь ты, девочка, что мужчинам никогда нельзя рассказывать о себе всего? Или хотя бы того, что может навредить вашим отношениям?

   Лелиана вздохнула еще горестнее.

   - На самом деле, я никогда особо не интересовалась мужчинами. Если только этого не требовалось... по работе. Они... меня не привлекали. Ну, знаешь, они такие шумные... всегда думают только о себе, никогда не обращают внимания на мое настроение, не понимают... ничего они не понимают. Никакой утонченности. А запах... О, даже орлесианские вельможи пахнут хуже дам, а уж ферелденцы... Ты не поверишь, Винн, первое, что я поняла про Ферелден, когда впервые тут очутилась - это всюду въевшийся запах мокрой псины. Он везде, и в постели тоже... Мне кажется, он даже в волосах. Даже Айан берет в постель этого своего Иеху, и спит с ним в обнимку, а наутро...

   Магиня кашлянула.

   - В общем, я знаю достаточно, чтобы обольстить любого мужчину, и завлечь его на одну-две ночи, - девушка махнула рукой, отвлекаясь от беды с запахами Ферелдена. - Но никогда не задумывалась о большем. У меня была... подруга. Марджолайн. Пока она была со мной, мужчин для меня не существовало.

   Винн вновь ненадолго вскинула глаза на свою юную собеседницу.

   - Надеюсь, хотя бы об этом ты не говорила с Командором?

   Лелиана отрицательно качнула головой.

   - Нет, но ему и... всего другого оказалось достаточно. Ну, то есть, мне так показалось.

   - А как так получилось, что вы вместе? - Винн разгладила мех над подшитым краем плаща так, чтобы не было видно свежих ниток. - Я пока все равно не...

   - Ты поймешь, если прекратишь меня перебивать, - рыжая девушка поджала губы. - Быть бардом - весело и опасно. Это как ходить по веревке над площадью. Внизу толпа людей. Они все смотрят на тебя. Смотрят со страхом, восхищением, завистью... А ты отделена от них - высотой, чистым воздухом, свежим ветром, и - тонкой веревкой каната под ногами. Так можно ходить вечность. Ходить... и чувствовать себя на высоте. Тут главное - не оступиться.

   - Складно излагаешь, - не сдержалась Винн. - И вправду - орлесианский бард.

   - Я оступилась, - словно не слыша слов старой магини, продолжала Лелиана. - Меня схватили, обвинив... во многом. Пытали. Им ничего не нужно было знать. Просто пытали. Мне удалось вырваться чудом.

   Она помолчала. К удивлению, на этот раз Винн не стала ничего добавлять или переспрашивать.

   - Мне нельзя было показываться в Орлее, - Лелиана вздохнула. - Не спрашивай, почему, просто нельзя. Но и в Ферелдене было опасно. В это трудное для меня время я... мне вдруг показалось правильным обратиться к церкви.

   Она переменила положение на кровати.

   - Я попросилась в послушницы и меня приняли. Долгое время я провела в лоне церкви. Постепенно на меня снисходил все больший покой. Я... осознала весь ужас и... мерзость многого, что творила когда-то. Мне казалось, что я нашла свое призвание. Что только в служении Создателю и людям я смогу найти искупление тому, что когда-то совершала. Надвигался Мор. В деревеньке, Лотеринг, куда меня направили для оправления моего обета, появлялось все больше беженцев. Нужно было им помогать в их бедах, возиться с больными, подсоблять в добывании пищи. Мне было непросто, но все же я чувствовала себя при деле. И уверенность в правильности избранного мною пути не покидала меня.