Пути-дороги - [76]

Не знаю, что случилось с Евой, но она вдруг решила научиться ездить верхом на лошади.

Идею эту подал Еве Душан, неизвестно где достав специально для нее тощую лошаденку. Вместо седла на спину лошади привязали мешок. Посмотрев на худую спину кобылы, Ева вдруг попросила:

— Душан, дай я лучше на твою лошадь сяду!

Душан великодушно разрешил, и Ева вскарабкалась на лошадь, дернула за поводья, но лошадь даже шагу не сделала, а потом вдруг улеглась на землю, и Ева осталась стоять над ней с широко расставленными ногами. Гвардейцы и партизаны весело засмеялись. И хотя первая попытка не удалась, Ева не сдавалась. Ей дали лошадь с седлом, на которой она и ехала потом до самого вечера. Сойдя на землю, заметила:

— Я теперь пешком и шагу сделать не могу!

Однажды под вечер нам встретилась колонна раненых. Оказалось, что это партизаны из отряда, которому не удалось прорваться через линию фронта как раз на том участке, куда направлялись мы. Партизаны переправились через небольшую речушку, но на противоположном берегу их встретил сильный огонь противника. Многие погибли, многие были ранены. Большая часть оружия утонула в реке.

— Эй вы, вояки! — кричали им наши партизаны. — Где же ваше оружие?

Настроение у раненых было далеко не веселое, и они говорили:

— Посмотрим, как вам это удастся! Не оставите ли и вы там свои зубки?

Эта беззлобная перепалка свидетельствовала о том, что каждый партизанский отряд беспокоился за свое доброе имя. Наши партизаны считали, что виноваты в случившемся сами бойцы разбитого отряда. Несколько позже выяснилось, что так оно и было: за несколько дней до наступления партизаны то и дело крутились вблизи переправы, противник заметил это и подготовил им встречу.

Через несколько дней мы подошли к селу, находившемуся неподалеку от линии фронта, где мы и должны были форсировать злополучную речку. Все улочки села загромоздили наши повозки. Окна в хатах были темными: видимо, здесь не осталось ни одного местного жителя. Нам строго-настрого запретили громко разговаривать, курить и зажигать огонь. Неожиданно наступила оттепель, и мы, не отходя от своих повозок, топтались в грязи. Тем временем повозки все прибывали и прибывали, заполонив не только улицы, но и все дворы.

Вскоре, правда шепотом, от повозки к повозке передали приказ: «Вперед, марш!»

Колонна медленно тронулась в путь. Мы шли рядом, меся ногами грязь. Как только вышли из села, сразу же съехали с дороги на ровную болотистую местность, поросшую кустарником. Местами повозки застревали в грязи, лошади испуганно храпели и шарахались в стороны, не чувствуя под собой твердой почвы. По обе стороны от повозок двигались верховые всадники, которые то и дело шепотом поторапливали нас:

— Быстрее! Быстрее вперед! Не останавливайтесь!

Мы тянули и толкали повозки, тащили лошадей. В сапогах у нас булькала вода, одежда промокла насквозь. Неожиданно в небо взлетела ракета, где-то заработал пулемет, а затем послышалось гудение самолета.

— Быстрее! Быстрее вперед!

Стрельба усилилась. Метрах в пятистах от нас воздух прочертили огненные трассы, а через несколько минут начали рваться бомбы. Почувствовав под ногами твердую почву, мы поехали быстрее. С каждой минутой темп движения нарастал. Вскоре стрельба осталась где-то позади. Прямо перед нами расстилался ровный луг, обрамленный лесом. Несколько часов подряд ехали лесом. От мокрой одежды шел пар. Портянки в сапогах сбились, на ногах появились кровавые мозоли, а мы все шли и шли…

Рассвет застал нас в редком дубняке. К нам подъехал Даниельчук и спросил:

— Как вы думаете, где мы сейчас?

Мы молча переглянулись.

— В тылу врага! В двадцати километрах за линией фронта!

В тылу у врага

Ничто не говорило о том, что мы находимся в тылу врага. Местность точно такая же, как и вчера, да и порядок нашего движения тот же самый. Правда, мы очень много шли пешком, щадя своих лошадей.

Комиссар отряда «Червонный» товарищ Козлов часто подходил к нам. От него мы узнали, что недалеко от нас в большом селе расположено танковое соединение гитлеровцев. Наша же задача в настоящее время заключается в том, чтобы как можно скорее уйти из этого района еще дальше в тыл.

Комиссар рассказал нам и о том, что в оккупированных районах гитлеровцы не имеют крупных резервов, в основном все резервы брошены на фронт, поэтому в отдаленных от дорог селах и хуторах постоянных гитлеровских гарнизонов нет, а есть только подвижные патрульные дозоры.

Тактика нашего отряда, если учесть наши ограниченные возможности в маневрировании, в основном заключалась в нанесении внезапного удара по одиноким гарнизонам или железнодорожным станциям и быстром исчезновении, дабы не дать противнику возможности сосредоточить свои силы и ударить по нас.

Однако гитлеровцы уже усвоили эту тактику партизан и потому принимали кое-какие контрмеры: они проводили разведку с помощью авиации, а потом бомбили нас, порой бросались преследовать нас специально созданными для этой цели дивизиями или натравливали на нас банды украинских националистов.

Возглавлял все эти банды Степан Бандера, опиравшийся на бывших кулаков, не питающих симпатий к Советской власти. Гитлеровцы снабжали националистов оружием и деньгами.