Пути-дороги - [3]

Заработная плата обходчиков была очень низкой, поэтому им и приходилось вести свое хозяйство, чтобы хоть как-то прокормить семью. С обеих сторон от железной дороги к сторожевой будке приписывалось столько луговой земли, сколько нужно было для содержания двух коров. Коровы эти и были нашими главными кормилицами. Когда мама еще только начинала доить их, мы уже выстраивались у дверей коровника с кружками в руках и пили теплое парное молоко. Часто наш завтрак и полдник, а иногда и ужин состояли из одного молока или кофе с молоком. Накрошив в кофе с молоком хлеба, мы наедались от пуза. Хлеб пекла мама в печи во дворе один раз в неделю по шесть караваев размером с колесо от телеги. Один из них мы съедали сразу же, еще горячим, в тот же день. Остальные пять растягивали на оставшиеся шесть дней.

Летом кроме творога и молока в наше меню входили еще и грибы. Грибов собирали много.

Родители научили нас различать пять-шесть видов съедобных грибов, их-то мы и собирали в течение многих лет. Очень часто мать, бывало, говорила: «Что же подать на ужин этой голодной ораве? Ну ладно, ребята, бегите-ка в лес да соберите грибов!»

Мы выходили втроем-вчетвером в лес и за какой-нибудь час набирали их столько, что хватало на всех. Иногда мама добавляла в грибы несколько яиц.

Держали мы, естественно, и кур, которых пускали в основном на подножный корм. Они уже привыкли к довольно странной жизни. Так, например, на ночь они не шли в курятник, а взбирались, как фазаны, на старую яблоню или ореховые деревья, раскинувшие свои кроны у сторожевой будки. Часто на них нападали жившие в лесу лисы и хорьки, и тогда поднимался страшный переполох. Иногда наша собака Сухи вступала с лисами в кровавые схватки.

А наши кролики полностью одичали. Жили они в глубоких норах в коровнике, кормились в лесу, где спаривались с дикими зайцами. И уже ни внешним видом, ни поведением они не напоминали домашних кроликов. Свое потомство они выводили тоже в норах.

Как только я вышел из младенческого возраста, на меня была возложена обязанность стеречь и пасти коров. Это была очень ответственная задача, так как пастбище располагалось с двух сторон от железнодорожного полотна и при приближении поезда коровы часто выбегали на дорогу и в испуге мчались по ней перед паровозом. Нередко из-за них останавливались даже скорые поезда.

Я очень любил животных, в том числе и коров, но сторожить их мне совсем не нравилось. Меня все время что-нибудь да отвлекало: то я играл с кустиками или цветами, то гонялся за кузнечиками. Иногда случалась и беда. Однажды коровы ушли в люцерну и там так объелись, что их раздуло. Что было дома!.. Мать с отцом в течение нескольких часов терли и массировали коровам животы, предпринимая все возможное, чтобы спасти животных. Отец, желая, по-видимому, приучить меня к роли пастуха, купил как-то в Уймайоре маленького баранчика, который очень быстро подружился с коровами, ходил с ними на луг и своим существованием несколько скрасил мой скучный и однообразный труд.

Самым значительным событием в жизни нашей семьи было, конечно же, появление на свет теленка! Еще задолго до его рождения мать до мелочей рассчитала, на что она истратит деньги, вырученные от его продажи. В таких случаях нам покупали самую необходимую одежду или по паре обуви. В то время я еще не знал, что есть дети, которые носят обувь даже летом. Нам же разрешали носить башмаки только осенью и зимой.

Моими любимыми птицами были ласточки. Их гнезда лепились под крышами дома и коровника, и мы точно знали, что они вернутся к нам в будущем году.

Чувство любви и уважения к ласточкам родители воспитывали в нас с раннего детства. Для нас было совершенно немыслимым делом разрушить гнездо или хотя бы потрогать яйца. Ласточки у нас были овеяны легендами. Родители обычно говорили нам, что у того, кто убьет ласточку, коровы будут давать кровавое молоко. Ласточки предсказывали нам и погоду: если они летали низко над землей, мы знали, что скоро будет дождь с грозой.

Настало время мне идти в школу. Мать купила в Дьёре грифельную доску, карандаши и прелестный маленький пенальчик. Его мы привязали шпагатом к грифельной доске, чтобы не потерять. Сумку для книг сшила мне сама мама.

Хутор Уймайор был центром большого поповского хозяйства, с огромными скотными дворами, кошарами для овец, кузницей, бондарными мастерскими, амбарами, с домом управляющего и длинными низкими бараками для батраков. А вокруг, насколько хватал глаз, от Дьёрвара до Вашвара простирались земли поповского имения, куда входили и лес, и сад…

Хозяйство специализировалось на разведении скота. Здесь занимались главным образом откормом бычков, которых с большой охотой покупали австрийские скототорговцы. Держали здесь и овец, так как шерсть и баранина прибыльно сбывались на экспорт. Земли засевали пшеницей, сахарной свеклой, кормовыми культурами. Значительным источником доходов был лес. Его рубили как для промышленных целей, так и на топливо. Осенью, после окончания полевых работ и уборки урожая, из молодняка тесали колья для виноградников тоже на продажу.

Семьи батраков, а их в селе насчитывалось около пятидесяти, жили в длинных одноэтажных домах. Каждый такой дом состоял из одной большой курной кухни, к которой примыкали четыре комнаты, где жили семьи работников со своими детьми, часто вместе с престарелыми родителями. В центре курной кухни находилась огромная кирпичная плита, здесь готовили пищу все четыре семьи. Дым от плиты выходил через отверстие в черепичной крыше.