Во время бывшего третьего числа августа собрания, называемого по их кругом, разбойники сделали новый бунт: побили всех астраханских приказных людей, иных в домах, а иных на улице, и, приступая ко двору архиерея Иосифа, требовали, чтоб скрывавшийся там дьяк Иван Турчанинов был им выдай; но, не найдя его, ругали самого архиерея поносными словами и укоряли, что он держит более сторону знатных, а не казаков.
Вслед за тем мурза Емашед Енаев привез к архиерею Иосифу государев указ из Москвы, коим находившиеся в числе изменников астраханские жители увещевались, чтобы они, оставив бунтовские замыслы, опять истинному своему государю покорились. Архиерей написал с указа копию, послал оную к игумену Вознесенского монастыря Сильвестру с приказанием, чтоб он ослушников Андрея Лебедева и Сергея Баранова к себе призвал и, прочитав указ, отводил их от измены. Лебедев, вышедши из кельи игумена, прямо пошел к своим товарищам и сказал, что архиерей вместо царского издал свой указ и намерен всех заговорщиков отдать в руки знатным. Архиерей же приказал в колокола звонить и велел, чтоб все собирались в соборную церковь, где священник Федор Негодяев прочитал государев указ и хотел было вручить его архиерею, но бывшие тут из бунтовщиков казак Ивашка Самарянин и астраханские жители Федюшка Панов, Ермолка Власов, Ивашка Ярило и другие вырвали у него из рук указ и отнесли его к атаману своему Ваське Усу, который, сковав на другой день Негодяева, мучил его жесточайшим образом и спрашивал, царский ли тот указ или архиерейский был? Негодяев стоял на одном, что архиерей получил указ из Москвы, и был, наконец, освобожден от мучений.
Двадцать первого числа апреля стрелец Гаврила Ларионов, прозываемый Шелудяк, объявил архиерею, что юртовские татары вторично из Москвы привезли государев указ и стоят на другой стороне Волги. Архиерей послал к главным бунтовщикам Ивашке Красулину и Абрамке Андрееву и требовал их к себе, приказывая сказать, что он имеет с ними говорить о делах крайней важности, но они к нему не пришли, а пошли на рынок. Архиерей, узнавши об этом, сам пришел туда и, объявив, что татары привезли от государя указ и стоят на другой стороне Волги, говорил, чтобы главные из бунтовщиков или сами они оный взяли, или кого-нибудь от себя отправили. Красулин с своими товарищами отвечал, что он не смеет ничего сделать без ведома главного своего атамана, и пошел к Ваське Усу, который, получив это известие, пришел в соборную церковь, ругал архиерея поносными словами и грозил смертью, если он ему не отдаст присланного из Москвы указа. Архиерей отвечал, что он никакого указа не имеет, но только слух носится, что оный пришел, и потому просит, чтоб его приказано было взять. Ради чего Ивашко Овощников поехал на западный берег Волги, осведомился об указе и, действительно найдя его там, принес к архиерею, который поспешил с тем указом в церковь и, распечатав оный в присутствии бунтовщиков, хотел тотчас прочитать, но крамольники, вышед из церкви, побежали в свой круг. Архиерей, следуя за ними, взял с собою значительное число священников и служителей церковных и, придя в круг, приказал снова прочитать указ, писанный, собственно, к бунтовщикам, а потом другой, который он получил особливо. Когда оба указа были прочитаны, то вместо того, чтоб усовеститься, бунтовщики кричали и говорили, что господа в государстве все, что хотят, писать могут, но сие до них не касается. "Если бы-де читанные указы были государевы, - толковали они между собою, - то была бы под ними красная царская печать, а может-де, и сам архиерей сочинял оные".
- Давно уже тебя, архиерей, - продолжали крамольники, - ждет раскат, где покончил свою жизнь Прозоровский; мы сожалеем только, что не такие теперь подошли дни[2], а то бы ты узнал, сколь великое дело столь многие казакам делать затруднения. От тебя и от твоих выдумок рождаются все беспокойства: ты посылал письма на Терек и на Дон и оными сделал то, что донские и терекские казаки от нас отстали.
Архиерей на это, обратившись к астраханским стрельцам, сказал:
- Вам надлежит сих донских разбойников перехватить, наложить на них цепи и оковы, и если это сделаете и обратитесь к своей службе, то я вас обнадеживаю, что получите от государя прощение за ваши преступления.
Стрельцы на это отвечали:
- Кого нам хватать, мы все разбойники.
Первого числа мая того ж года бунтовщики снова взяли священника Негодяева в свой круг, мучили его бесчеловечно, вынуждая сказать, что указы сочинял сам архиерей, но он стоял неизменно за правду и был убит. Тем же жестоким истязаниям обречены были двое знатных дворян, жившие в доме архиерейском, но когда злодеи увидали, что и тут ничего не успели, то положили, наконец, убить самого архиерея. Одиннадцатого мая пришло несколько бунтовщиков в церковь и звали святителя в свой круг; он обещал прийти, однако прежде того приказал звонить в колокола, что для священников было знаком собираться в соборную церковь. Они облачили его в архиерейские одежды, в коих он вошел в круг бунтовщиков и спросил, для какой его причины туда призвал". Тогда Васька Ус, обратившись к казаку Коченовскому, сказал:
