Путевые картины - [170]

«Путешествие от Мюнхена до Генуи» составляет переход от немецкой темы к итальянской. Бавария с ее столицей Мюнхеном была хорошо известна Гейне. Он перебрался туда в конце 1827 года и прожил там до середины июля 1828-го. В Мюнхене у Гейне установились многочисленные знакомства светского и литературного характера. Особо нужно отметить дружбу Гейне с Ф. И. Тютчевым, который еще с 1822 года служил в Мюнхене при русском посольстве и помог Гейне теснее сблизиться с мюнхенским обществом. Дружественные отношения поддерживал Гейне в Мюнхене с прославленным архитектором Лео фон Кленце, с филологом, известным эллинистом Тиршем, с бароном Котта, известным издателем, связанным по издательским делам еще с Шиллером и Гете, в 20-х годах выпускавшим журналы и газеты прогрессивного направления. У Гейне был замысел обосноваться в баварской столице; он искал профессорского места в Мюнхенском университете, ему были даны обещания, и, уезжая в Италию, Гейне все еще ждал, что это назначение состоится. Однако Мюнхен и Бавария не могли стать ареной деятельности Гейне, и страницы «Путешествия», посвященные Мюнхену, отчетливо говорят, какая пропасть лежала между Гейне и правителями этой страны. В католической Баварии очень сильна была клерикальная иезуитская партия, новый король Людвиг I, вступивший на престол в 1825 году, находился под ее влиянием. После 1830 года оно чрезвычайно возросло, стало всепоглощающим, но и в первые годы царствования Людвига I, когда ему еще свойственны были либеральные замашки, влияние церкви было достаточно ощутимым и сказывалось повседневно. Король имел склонность к меценатству, сам сочинял стихи, покровительствовал поэтам и ученым, застраивал свою столицу новыми зданиями, создавал художественные коллекции, тратился на зодчих, скульпторов и живописцев, с помощью которых намерен был превратить Мюнхен в некие «вторые Афины». Гейне брал под подозрение аттический дух Мюнхена. Слишком явным здесь был перевес темных сил, политических и духовных, державших в подчинении многих деятелей культуры, переселившихся тогда в Мюнхен. Среди профессоров открывшегося в 1826 году Мюнхенского университета числились мистический философ Баадер, мистически настроенный исследователь «темных сторон» природы Шуберт, превратившийся к тому времени в законченного мракобеса Геррес, злобный враг свободной светской мысли теолог Деллингер, позднее стяжавший себе громкую известность как вождь так называемого старокатолического движения. Шеллинг провел в Баварии 35 лет жизни — с 1806 по 1841 год. С 1827 года он стал профессором нового университета в Мюнхене и президентом баварской Академии наук. Несомненно, что философскому развитию Шеллинга непоправимый урон нанесло его баварское окружение, что религиозно-мистические тенденции оказались для Шеллинга фатальными, с той поры как он связал свою судьбу с Баварией и с Мюнхеном. Гейне, который высоко чтил раннее философское творчество Шеллинга, не прощал ему духовного разложения, отметившего его мюнхенский период. С иезуитской партией Гейне имел прямые столкновения, в особенности с Деллингером, яростно и грубо нападавшим на Гейне в своей газете «Эос». Особой причиной вражды к Гейне явилась его деятельность в Мюнхене в качестве редактора либеральных «Политических анналов». Это издание доверил ему барон Котта, и он возглавлял его в течение первого полугодия 1882 года совместно с Линднером. Как Гейне и предвидел, «Политические анналы» сделали его в известном отношении «вожаком либералов в Баварии» (письмо к Меркелю, 1 июня 1827 г.), — при этом следует помнить, что термин «либералы» означал тогда всякую оппозицию, без различия оттенков.

В Мюнхене оказался и тупой националист Массман, проповедник физического воспитания немецкой молодежи и профессор германистики в Мюнхенском университете. Мюнхенские впечатления объясняют нам все сказанное о Мюнхене в начале «Путешествия» и в «Луккских водах» по поводу графа Платена, ибо и Платен был характерным явлением баварской культурной жизни, пользовался в мюнхенских кругах признанием как поэт и получал денежную поддержку от короля. Мюнхен как культурный центр соперничал с Берлином. Иронические параллели и сопоставления, спор о том, на стороне какой столицы преимущества, спор, который Гейне ведет с берлинским филистером в первых главах «Путешествия», в конце концов клонится к выводу, что Берлин и Мюнхен, каждый по-своему, не те города, где мог бы ощущать себя в родственной среде человек, воспитанный в духе политической свободы, в духе независимой мысли, к каким бы областям эта мысль ни относилась. Автор «Путешествия» не отдает предпочтения ни официальной Пруссии, ни официальной Баварии. Он выбирает Италию, — карбонарскую Италию.

Реальный материал итальянских глав — поездка Гейне в Италию, куда он выехал из Мюнхена и где пробыл с середины июля по конец ноября 1828 года. Маршрут Гейне был таков: Инсбрук, Штейнах, Бриксен, Триент, Ала, Верона, Брешия, Бергамо, Милан, Маренго, Генуя, Ливорно, Луккские воды, Лукка, наконец Флоренция, где он провел более шести недель.

Путешествие в Италию было одной из традиционных тем как в немецкой литературе, так и в других европейских, и издавна сложился тип книг об Италии. Путешествие в Италию принадлежало к образовательным, Италию посещали как своего рода высшую гуманитарную школу, как университет культуры. В Италии прежде всего и более всего искали памятников античности, в новом Риме искали древний, через римские древности стремились войти в соприкосновение и с античной Грецией. Ради такого изучения всего античного мира в целом предпринял свое путешествие в Италию Винкельман, самый прославленный из немецких энтузиастов античности в XVIII веке. Несколько шире интересы Гете, чье «Итальянское путешествие» (1817) Гейне постоянно имел перед собой и неоднократно упоминал в своих итальянских главах. Но и для Гете современная Италия в конце концов только территория, к которой приурочены древние памятники. Если Гете и присматривался к стране, какой она являлась в те дни, то он все же старался обнаружить в современной Италии «вечную Италию», ведущую свою внутреннюю историю от времен древнего Рима; все наиболее характерное для современной Италии оставалось за порогом его внимания. Такова была в отношении Италии традиция писателей классического направления, Винкельмана и Гете. Существовала еще традиция романтиков — Тика, Гофмана, Брентано, Эйхендорфа. Романтики всю свою активность обратили на Италию, историческим началом которой являлся Ренессанс; у Гете итальянский Ренессанс являлся только вторым, дополнительным предметом интереса. В изображении романтиков Италия превратилась в страну эстетики, в страну людей, всецело поглощенных художественным творчеством и художественными созерцаниями. У романтиков Италия — страна живописцев, поэтов и музыкантов, страна художественной жизни, захватывающей уличную толпу; итальянские празднества, карнавалы, народная «комедия масок», — таков постоянный фон романтических повестей на итальянские темы, причем романтики даже современный реальный быт Италии изображали в духе и в манере старинной импровизированной комедии, чем отменялась граница между действительностью и искусством.