Путевой обходчик - [36]

— Ты смотри, он еще сопротивляется, — насмешливо заметил Иркут.

Он легко увернулся от следующего выпада Кости и ударом ноги выбил нож из его пальцев. Потом нагнулся, схватил Костю за шиворот и рывком поставил на ноги. Пару раз съездив подельнику по физиономии, прислонил его к стене и предупредил:

— Стой спокойно, а то покалечу.

После чего быстро обыскал Костю. Вынул из-за пояса пистолет, передал его Грому. Затем достал из кармана кастет с шипами и отшвырнул его в сторону, туда же, куда за несколько секунд до этого полетел нож.

— Ну? — сухо спросил Гром. — Что ты теперь скажешь?

Костя молчал, хрипло дыша и дико вращая глазами. Гром прижал ствол пистолета к голове уголовника и пригрозил:

— Сейчас наша доля станет на треть больше.

— Гром, смотри, что я у него нашел. — Иркут посветил по сторонам маленьким фонариком. — Ультрафиолетовый, — сообщил он.

Гром посмотрел на фонарик, перевел взгляд на Костю, прищурился.

— Спрошу три раза. Зачем тебе этот фонарь?

Костя не ответил.

— Ну? — повысил голос Гром.

Костя вальяжно усмехнулся и сплюнул под ноги Грому.

— Что ж, ты сам напросился. — Гром схватил руку Кости, прижал ее к стене и без всякого предисловия или предупреждения выстрелил ему в ладонь.

Костя заорал. По лицу его потекли слезы. Гром выпустил простреленную руку уголовника и сказал:

— Ну?

— Шплинт! — плача и трясясь от боли, визгливо затараторил Костя. — Шплинт специальной краской пометки делал!

— Что за пометки?

— Куда вести вас.

— Зачем?

Костя не ответил. Иркут недобро усмехнулся.

— Ясно зачем, — проговорил он глухим голосом.

Гром схватил вторую руку Кости и прижал ее к стене.

— Я скажу! — крикнул Костя, безуспешно пытаясь выдернуть руку. — Мы хотели замочить вас!

Гром внимательно на него посмотрел.

— Выходит, ты знал, что он приедет на мотоцикле? Там всего два места — для тебя и него.

— Знал! И шлемак его! Но кто его покоцал, я не знаю! — плакал Костя. — Честное слово, не знаю!

— Иркут, — устало сказал Гром, — пристрели эту кучу говна.

— Нет! — заорал Костя, испуганно отшатнувшись от Иркута. — Не убивайте меня! Я помню дорогу, покажу! От доли своей отказываюсь! Не убивайте меня!

Катя, с презрительной усмешкой наблюдающая всю эту сцену, повернулась к Ольге и тихо сказала:

— Ты права. Волчьи законы. Эй, Гром! — громко обратилась она к грабителю. — Значит, машины у вас нет? Ну вы попали!

Гром одарил ее тяжелым взглядом, потом снова повернулся к Косте:

— Как он сюда проехал на мотоцикле? Отвечай.

— Не знаю.

Гром вскинул пистолет.

— Честно не знаю! — заверещал Костя, сжимая простреленную руку и морщась от боли. — Мы договаривались, что он оставит его на стройке станции «Сити». Там у него дружки.

— Что еще? — глухо спросил Гром. — Какие сюрпризы ждут нас впереди?

— Никаких! Гром, сукой буду, никаких!

— Да ты уже сука, — спокойно и презрительно проговорил Гром. — Ты, кажется, собирался куда-то уходить? Давай, вали! И не вздумай вернуться. Убью.

— Куда же я теперь пойду, — плача и поскуливая от боли, сказал Костя. — Без оружия и без денег… Иркут! Иркут, скажи ему хоть ты!

— Проваливай, пока я тебя не пристрелил, — процедил сквозь зубы Иркут.

Костя повернулся и отошел на пару шагов, остановился.

— Нет, — сказал он, всхлипывая. — Я пойду с вами. Не хотите — можете меня шлепнуть.

Гром посмотрел на Иркута, тот равнодушно пожал плечами.

— Хрен с тобой, — сказал Косте Гром. — Только не путайся под ногами, иначе я сам тебе башку снесу.

Гром достал из сумки фляжку с водкой. Сделал пару глотков и протянул Иркуту.

— Дерни глоток, чтобы нюх обострился, чувствую, он нам очень пригодится.

Иркут покачал головой:

— Нет настроения.

Гром пожал плечами и отхлебнул еще. Посмотрел на Катю, улыбнулся и протянул ей фляжку.

— Будешь?

Катя взяла фляжку связанными руками. Поднесла к губам и, зажмурившись, принялась пить.

— Ого! — удивленно проговорил Гром. — Видать, мимо рта не проносишь. Хватит, а то скоро запоешь.

Он вынул фляжку из цепких пальцев Кати и протянул Ольге.

— Выпей и ты.

— Спасибо, не хочу, — ответила Ольга. Вид у нее был совершенно измученный.

— Хреново выглядишь, — сказал Гром. — Не привыкла к долгим походам?

Девушка не ответила.

— А нам еще топать и топать, — продолжил Гром. — Вот думаю: может, мне вас пришить, чтобы не мучались? Я ведь не садист.

Он вздохнул, затем достал из кармана нож и наклонился к Кате. Увидев нож в руке Грома, Катя вскрикнула и в ужасе отшатнулась.

— Не бойся, не зарежу, — насмешливо сказал Гром.

Он одним движением разрезал путы на руках Кати. Потом освободил руки остальным заложникам. Пахомов смотрел на него недоверчиво.

— Ты что, нас отпускаешь? — спросил он.

Гром усмехнулся:

— С чего ты взял?

Пахомов потер затекшие руки и тоже усмехнулся:

— Слава богу. А я уж было расстроился.

Гром насмешливо похлопал его лапищей по плечу и сказал:

— Ничего, боец, прорвемся.

Вдруг свет в туннеле стал гаснуть — секции одна за другой погружались во мрак. Темнота рывками надвигалась на группу. Ольга испуганно задрожала, глядя расширившимися от ужаса глазами на приближающийся мрак. Катя вскрикнула.

— Тихо! — осадил ее Гром.

Гром и Иркут подняли оружие и включили фонари.

— Господи, что же это… — прошептала Ольга, прижимая руки к груди.