Путеводная звезда. Том 2 - [22]
Творимый тобой беспредел под принятую цивилизованным обществом парадигму бытия не подходит. Объясни, где я не прав, и в каком моменте Стихийный пакт превратился для тебя в ничего не значащую бумажку?
Опричник глубоко вздохнул, а чуть погодя выдохнул. Внешне он был абсолютно спокоен, и смотрел на меня с тенью усмешки. Да и внутренне, кстати, никакого лишнего напряжения от него я не чувствовал.
- Я услышал и увидел все, что хотел. Ты хорошо умеешь прятаться за законом, но подобные персонажи очень быстро исчезают на свалке истории. Но я все же надеюсь, что ты выплывешь, и через два года мои секунданты смогут найти…
- Да хоть завтра, - прервал я опричника. - А теперь будь добр, давай до свидания. Если, конечно, не готов остаться, скрупулезно замеряя уровень концентрации запрещенной магии, которой здесь нет и не было.
Цесаревич Алексей, сохраняя достоинство, кивнул мне вместо прощания и четко развернувшись, направился к одной из машин со свастикой на борту. Вместе с ним двинулся прочь практически весь прибывший отряд, а рядом с развалинами остался только Феликс Изотов, епископ граф Бергер и несколько человек их личной охраны.
Они все стояли рядом и пристально наблюдали за мной. И за Анастасией, потому что в это момент она шагнула вперед, приближаясь ко мне почти вплотную.
- Дипломат из тебя, прямо скажем, не очень, - едва подрагивающим от волнения голосом произнесла юная княгиня.
- У меня только личных причин больше двухсот, чтобы в данной ситуации послать дипломатию в задницу, - со всей возможной в данной ситуации тактичностью произнес я.
- Больше двухсот? - не поняла Анастасия. - И что же это за причины? - голос ее с каждым словом леденел, теряя эмоции и становясь похожим на голос снежной королевы.
- К своему прискорбию, у большинства этих причин не то что не помню, а даже не знаю имен, - не глядя на Анастасию, я смотрел в спину удаляющемуся цесаревичу. Перед глазами же у меня стояло заваленное трупами защитников плато. - Но они, эти причины, есть. Поверь мне на слово.
Анастасия вдруг крепче сжала мою руку и резко, даже повелительно дернула, заставляя обернуться к ней.
- Мне очень не хочется быть ко всему этому причастной, - сухо произнесла она, глядя мне в глаза. - Я считаю происходящее одной большой ошибкой. Лично твоей ошибкой. И в ближайшее время предприниму все необходимые меры, чтобы меня не отождествляли с тобой.
Отпустив мою руку, юная княгиня повернулась к Садыкову.
- Марат, мне нужно в больницу.
Анастасия на меня больше не посмотрела. Но я также проводил ее долгим взглядом в спину, когда она уходила в сторону одного из конвертопланов ахтырцев, который Садыков очень быстро организовал доставку княгини в госпиталь.
То, что Анастасия только что сказала, не соответствовало действительности. Она сейчас, как и я совсем недавно, полностью сняла все ментальные барьеры. И по ее эмоциям я почувствовал, что она мои действия одобряет. При этом в ее словах не было ни страха, ни опаски - и показательное дистанцирование от моих действий несло определенно не причину того, что она опасается за род Юсуповых-Штейнберг. И не по причине того был этот спектакль, что она желала выгородить лично себя. Было бы так, я бы почувствовал - не зря же Анастасия открылась мне сейчас целиком и полностью.
Вот только разгадка истинных мотивов произведенной только что демонстрации мне пока недоступна, ее мысли прочитать не удалось. Но подумаю об этом позже. У меня сейчас и других дел достаточно - уже несколько секунд в дополненной реальности мигал вызов от Николаева.
- Мне доложили, что напряжение купировано, - коротко сказал он, едва установилась связь.
- Н-ну… в моменте если, да, - обтекаемо сформулировал я.
За короткой паузой Николаев явно спрятал просящееся на язык хлеское высказывание предвкушения новостей.
- Что случилось? - вместо этого довольно нейтрально поинтересовался он.
- У меня в ближайшее время случайно нарисовалась дуэль с цесаревичем Алексеем.
- Пф. Я думал, будет хуже, - неожиданно не сильно-то и удивился Николаев. - Мы уже вылетаем, встречаемся в Латакии. Прошу поторопись, у нас очень мало времени. И при этом постарайся больше не вызывать огонь на себя.
«Чего?!» - вообще не понял я ни смысла его слов, ни смысла огня на себя, ни вылета в Латакию, что вообще в Королевстве Сирия. Но спросить ничего не успел - не дожидаясь моего ответа, полковник отключился. А рядом со мной уже возник штабс-капитан Измайлов.
- В Латакию? - предваряя его слова, поинтересовался я, чувствуя что капитан получил все указания.
- Так точно, - только и кивнул Измайлов.
- Здесь кто останется? - бросил я взгляд на местами дымящиеся развалины.
- Марат.
- Понял, поехали.
До аэродрома и непосредственно до трапа самолета добирались едва ли не дольше, чем до Латакии. Причем указание торопиться Николаев видимо дал не только мне - все встреченные мной сопровождающие действовали на максимально разумном пределе своих возможностей. Видимо, настолько простой драгунский полковник Сергей Александрович Николаев может быть убедителен в своей просьбе.
Вокруг словно раскручивались невидимые маховики, заставляя всех двигаться на пределе возможной скорости, не теряя ни малейшего мгновения. Видимо, времени у нас действительно мало.
Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, а в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто: ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью…
Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто — ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью. Еще и в школу надо идти.
Вторая книга саги о варлорде Артуре Волкове. Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто – ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью.
Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто – ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью. Еще и в школу надо идти.
Появление Одаренных в Великой войне, как здесь называют привычную нам Первую мировую, изменило этот мир. В какой-то мере это событие даже вернуло его к нормам предыдущего столетия. Империи не рухнули, а служба в гвардии осталась эталоном мечты. Одаренные же, обладая уникальными способностями, получили шанс если и не на вечную, то на очень долгую жизнь. А потому так часто лезли на рожон и шли на риски, от которых рядовой человек держался бы подальше. Пока я продолжаю изучать все тонкости здешнего мироустройства и обзавожусь новыми навыками, враг не дремлет.
Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто – ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью. Еще и в школу надо идти.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
История о необычайном происшествии, приключившемся с инженером-строителем на одной из земных колоний. Котики имеют непосредственное отношение к сюжету рассказа.
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Компания Space X запускает новый исследовательский зонд для глубин космоса. Что это очередной пиар ход или действительно прорыв для человечества?
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Жизнь до отъезда в США описана автором в мемурах "Моя наша жизнь". Прожив в США более 20 лет, автор на основании личного опыта сравнивает типичные жизненные ситуации, как они бы выглядели в США и России, особенности поведения, социальные аспекты и общее биополе обеих стран. При этом сравнивается только то, что поддается сравнению, без намерения ставить отметки, где лучше. Все фото – из архива автора.
Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто — ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью. Еще и в школу надо идти.
Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто – ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью. Еще и в школу надо идти.
Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где не было Второй мировой, и где в 2020 году высокотехнологичные армии корпораций спорят за мировое господство с владеющими магией аристократами. Там ему было тридцать пять. Здесь нет и пятнадцати, зато проблем на все сто – ненависть неожиданных родственников, перечеркнутый бастардной перевязью герб, презрение окружающих и запретный дар, применение которого грозит смертной казнью. Еще и в школу надо идти.