Путеводитель по стране сионских мудрецов - [39]

Ашкелонцы не обрадовались подарку, потому что вид покрытых наростами жителей двух соседних городов у них никакого энтузиазма не вызывал. Немедленно погрузили они ковчег на телегу, и в такой панике пребывали эти несчастные люди, что вместо лошадей или на худой конец мулов — запрягли коров, которые обреченно потащили телегу на восток. Так ковчег прибыл в город Бейт-Шемеш, где по инерции пригробил еще и пятьдесят тысяч евреев. В общем, приносил он одни несчастья.

Взаимные потасовки продолжались, и народ, уставший от того, что всюду полный беспредел, возопил: «Хотим начальника! И не многих, как судьи и пророки, а одного! Даешь царя!!!» Вот тут на арену и выступает пророк Самуил. Пророк как пророк, только с потомством было у него нехорошо. В том смысле, что детишки на руку были нечисты, то бишь попросту взятки брали, на что народ немедля Самуилу указал: мол, ты пророк и человек приличный, но уже, пардон, в годах. И что же — нами эти отморозки будут управлять после тебя? Не согласные мы. И снова завели свою песню: «Хотим царя. Как у других».

Деваться Самуилу стало некуда, ибо народу отказать было нельзя. В поисках подходящей кандидатуры Самуил повел себя, как опытный политтехнолог эпохи развитых видеокоммуникаций: главное — это хорошие внешние данные и фотогеничность. Руководствуясь этим, Самуил обозрел родной народ и обнаружил парня по имени Саул, который мало того, что был красавчик, просто вылитый Ален Делон, но еще — «был выше всего народа». То, что происходил парнишка из захудалого колена Вениамина, пророка не смутило: это даже демократично. «Cheese!» — крикнул он парню, и, когда убедился, что зубы у него здоровые, судьба бедного Саула была решена. Так абсолютно неожиданно для себя самого и безо всякого на то желания стал Саул царем.

А теперь поставьте себя на его место: живете вы тихо-мирно, никому не мешаете, занимаетесь сельским хозяйством, животноводством, навоз таскаете, и вдруг — трах-тарарах — из грязи в князи. И это при полном отсутствии знаний в области систем управления, экономики, геополитики и всего такого прочего. И разумеется, при наличии целой кучи завистников и просто искренне недоумевающих граждан: ну почему именно он?

Другой на его месте растерялся бы или в целях упрочения авторитета пригробил пару сотен людишек, но Саул повел себя в высшей степени достойно. Тех, кто на него губой тряс, он не только не тронул, но, что интересно, и другим не дал. А затем быстренько стал сооружать армию. Поначалу он надавал по шее аммонитянам и, войдя во вкус, обрушился на филистимлян. Первую свою победу он разделил с сыном своим Ионафаном, и случилось это к северу от иерусалимского квартала Неве-Яаков. Сам же царь продолжал жить в родной деревушке Гива. Гива на иврите значит «холм», и холм этот до сих пор стоит, как и стоял. Только теперь там живут арабы, не имеющие никакого сентимента к еврейской истории. Те исторические камни, которые там когда-то были, они растащили для собственных нужд, поэтому смотреть там совершенно нечего, разве что недостроенную (из-за отхода территории к Израилю в результате Шестидневной войны) виллу иорданского короля Хусейна, торчащую на самой вершине холма, на том самом месте, где, вполне возможно, стоял домик царя Саула. Впрочем, ее тоже смотреть ни к чему — каркас, он и есть каркас, и его вполне видно с дороги в Неве-Яаков по левую сторону. А если ехать обратно, то по правую.

Успехи еще никому большой любви не приносили. А точнее — те, кто любил, тот и продолжает любить, несмотря на эти успехи, а те, кто недолюбливал, тот и продолжает недолюбливать, только еще сильнее. В этом, разумеется, ничего нового нет. Печально только, что к недовольной публике присоединился пророк Самуил. По-человечески понять старика можно: дети, какие ни есть, а все же своя кровь, но их на царство возвести не удалось. Опять же раньше сам командовал, а теперь другой, и, что всего обиднее, сам же его назначил. И царствует как-то странно — к людям прислушивается: «Я боялся народа и послушал голоса их» — надо же, какой демократ.

Короче, поговорив с Богом и получив Его одобрение (подтвердить некому и приходится верить на слово), он стал под Саула копать и втихаря подыскивать новую кандидатуру. На наш вкус, не очень это красиво, но из истории слово не выкинешь (без того, чтобы вставить другое или два)… Естественно, новая кандидатура должна была быть во всем противоположна предыдущей — так оно и произошло. Во-первых, парнишка был совсем молоденький, малорослый, седьмой сын из захудалого семейства. (Это наводит на мысль, что Самуил, скорее всего, рассчитывал мальчишкой управлять.) Зато был он, как сказано, смазливый блондин, рыжеватого оттенка, с красивыми глазами. Семейка жила неподалеку, в Вифлееме. С бабкой этого парнишки произошла трогательная история, описанная в библейской Книге Руфи. Мы эту историю пересказывать не будем, кто хочет — пусть сам читает, а поля, где эта самая Руфь сыскала свое счастье, — вот они! — если смотреть из Иерусалимского района Гило на восток, то впереди и справа. А еще надо заметить, что Руфь эта была моавитянка, то бишь и не еврейка вовсе, и слава богу, что родился ее внучек в те далекие смутные времена, потому что сегодня у него, по причине такой бабки, столько проблем с раввинатом было бы, что ни о каком царстве и речи быть бы не могло, а тогда — пожалуйста. Короче, Самуил втихаря помазал отрока елеем, после чего умер. Не сразу, но умер. Похоронен он в своей гробнице на холме у шоссе напротив Гиват-Зеэва. Именно с этого места впервые увидели Иерусалим крестоносцы и назвали его горой Радости.