Путешествия за камнем - [110]

В Кызыл-Кумах — стык трех республик: Казахстана, Узбекистана и молодой Кара-Калпакской республики. Пока здесь крупнейшие центры животноводства, но здесь же, надеемся мы, будут и центры будущей горной промышленности.

Мы хотим пересечь и эту «равнину» на машине так же, как четыре года назад уже пересекли пески Кара-Кумов на автомобиле «сахара».

Тогда это путешествие казалось безумием или просто авантюрой: сделать на машине через пески, без дорог, 600 километров от Ашхабада до Хивы мог задумать только такой неразумный человек, как Ферсман; и даже в ночь перед отъездом много горьких слов выслушал я от своих спутников по путешествию, обвинявших меня в затее, которая через день провалится.

Через три года в поезде я случайно встретился с одним из крупных туркменских деятелей. Он рассказывал, что около пятидесяти машин, и не «сахар», а простых «фордов», спокойно пересекают пески, вывозя с серного завода сотни тонн выплавленной серы, и прибавил, — это совсем просто и хорошо, и никаких особых трудностей не встречается. «И почему это три года тому назад так кричали об экспедиции Ферсмана через пески?»

Мне оставалось только усмехнуться и постараться не назвать себя своему собеседнику. Позднее я рассказал об этой встрече Д. И. Щербакову, и он подтвердил мне, что за 8 часов он доехал до завода из Ашхабада. А в 1925 году мы шли с караваном по этому же пути 10 суток!

Конечно, все это просто и не так уже сложно, но все-таки первый раз надо же было кому-то попробовать и подумать, как это сделать.

И теперь, тоже в первый раз, мы решились на машине ехать в самый центр Кызыл-Кумов.

Правда, Александр Федорович Соседко уверял нас, что в Кызыл-Кумах песков совсем нет, что это сплошная степь — целинная, ровная, как аэродром, но мы что-то не очень верили ему и, хотя и получили телеграмму от каракалпакского правительства, что на станции Кермине^[68] нас уже целую неделю ждет машина, всё-таки в Ташкенте заручились телеграммой и бумагами на право получить, если нужно, вторую машину в исполкоме.

Дмитрий Иванович Щербаков, еще не излечившийся от болезни восточного неверия, уверял, что не будет ни той ни другой машины, и с большой неохотой садился в поезд, который должен был отвезти нас через Самарканд на маленькую станцию Кермине, от которой и должно было начаться наше путешествие.

Начало экспедиции

И вот, наконец, мы выезжаем!

В удобном вагоне скорого поезда с нами едут исследователи Памира, среди них — один из самых смелых пионеров памирского золота, только что бежавший из басмаческого плена. Едет с нами и А. Ф. Соседко, который рассказывает, что на базе в Кермине нас ждут автомобили и чуть ли не оркестр музыки.

Мы хорошо выспались в мягком вагоне и чуть свет, около 5 часов утра, подкатили к Кермине.

Вокруг степь, на севере маячит вершина Нура-Тау, а у подножья гор, вдоль реки Зеравшана, — зеленые полосы оазисов.

В чудесное майское утро выходим мы из вагонов с молотками, рюкзаками, мешками и другим экспедиционным снаряжением.

На пустынном перроне нас встречает небольшой человек, типа ковбоя, в широкой синей блузе и штанах, в живописной фетровой шляпе с многочисленными пробоинами разных размеров; мы не знаем и сейчас причины этого многострадального вида прекрасного фетра.

«Я — директор комплексного научно-исследовательского института Кара-Калпакской автономной области Советской Социалистической Республики, командор пробега, начальник экспедиции, представитель каракалпакского правительства», — таковы его многочисленные звания, которыми он отрекомендовался нам.

«А мы, мы…» — но нас так много выходит из разных вагонов, что Александр Андреевич, только что громко отрекомендовавший себя, несколько смущен. Тут и я с Дмитрием Ивановичем Щербаковым, и двое Юдиных, и два представителя Союзразведки, и неутомимый Соседко, прекрасно знающий весь край… как оказалось, с точностью плюс-минус десять километров на малых расстояниях и плюс-минус 100 — на больших (но об этом речь впереди).

Но машина есть — прекрасный «форд» последней марки «АА». На нем надпись «КАО-1».

С необычайной важностью докладывает нам Александр Андреевич, что «КАО-1» готова к выступлению и что, как только нас накормят курицей, мы двинемся в путь.

Мы идем на базу, где снаряжаются караваны, идущие в глубь Кара-Калпакской автономной области. Большой двор весь заполнен грузами: хлопком, бочками, верблюдами, арбами. Трудно разобраться в этом хаосе приходящих и уходящих караванов. Кермине — исходный пункт снабжения целого округа восточной части Кара-Калпакии — Тамдынского района. Туда, в Тамды, ведет и наш путь.

Среди этой пестрой картины наше внимание привлекает новенький, чистенький, зеленый грузовичок-полуторатонка. Около него, поглаживая его стальной корпус, стоит водитель машины — шофер Миша.

«КАО-1» — первая машина Кара-Калпакской автономной области. Ее выделило правительство для нашего автомобильного пробега через пески, к ней приставлен лучший шофер Кара-Калпакии. Громадные бочки с бензином заполняют почти всю полуторатонку, а на них грузятся еще бочки с водой, какие-то тюки, баулы, мешочки, мешки. Растет на машине гора всякого груза, и со страхом посматривают на нее мои спутники, которым надо будет взгромоздиться на весь этот скарб. Спокоен лишь тот, кому место предназначено рядом с шофером в кабине.