Путешествия во времени. История - [26]

Теперь я поверил в кошмар о бесконечном числе Вселенных, в которых официальное время представляло только относительное смещение моего сознания при переходе от одной Вселенной к другой, а затем к следующей.

Сейчас — и еще сейчас — и затем следующее сейчас.

Три часа — я ощущаю мир, в котором держу в руках ручку. Три часа и одна секунда — я ощущаю следующую Вселенную, в которой я кладу ручку на стол, и т. д.

Это уже слишком, человеческое сознание не в состоянии это осмыслить. К счастью, его воспоминания начинают меркнуть, как это свойственно воспоминаниям. Все, что он записал о прошлом — о будущем, которое стало прошлым, — начинает казаться сном. «Только изредка, все реже и реже, у меня возникает знакомое всем ощущение дежавю».

Что такое память для путешественника во времени? Загадка. Мы говорим, что память «возвращает нас в прошлое». Вирджиния Вулф называла память белошвейкой, «и капризной притом». («Игла в пальцах памяти снует в ткань и обратно, вверх и вниз, туда и сюда. Мы не знаем, что придет следующим или что последует за этим».)

«Я не могу помнить то, что еще не произошло», — говорит Алиса, и Королева резко отвечает: «У тебя неважная память, если она помнит только прошлое». Память одновременно и является, и не является нашим прошлым. Она не записывается раз и навсегда, как нам иногда кажется. Она строится и постоянно перестраивается. Если путешественник во времени встречается с самим собой, кто что при этом помнит и когда?

В XXI веке парадоксы памяти знакомы многим. Стивен Райт замечает: «В настоящий момент у меня одновременно амнезия и дежавю. Мне кажется, прежде я это забыл».

5. Своими силами

Я не хочу говорить об этих дурацких путешествиях во времени, потому что мы начнем говорить о них, и потом окажется, что мы просидели весь день, разговаривая о них и составляя диаграммы из соломинок.

Райан Джонсон (2012)

Человек сидит в запертой комнате с сигаретами, кофе и пишущей машинкой. Он знает о времени все. Он знает даже о путешествиях во времени. Это Боб Вилсон, аспирант, и он пытается дописать диссертацию на степень доктора философии по теме «Исследование некоторых математических аспектов жесткости метафизики». О чем идет речь? Рассматривается «концепция путешествия во времени». Он печатает: «Путешествие во времени может быть воображаемым, но необходимые его условия возможно сформулировать в рамках некоторой теории времени — в виде формулы, которая разрешит все парадоксы теории». И далее в том же квазифилософском наукообразном духе. «Длительность — атрибут сознания, а не реальности. Это не Ding an Sich[71]».

Позади себя он слышит голос: «Не трать попусту силы. Пустая болтовня, чушь собачья». Боб оборачивается и видит «типа примерно того же роста, что он сам, и примерно того же возраста» — или, может быть, чуть постарше, с трехдневной щетиной, подбитым глазом и распухшей верхней губой. Мужик, очевидно, явился из висящей в воздухе дыры: «Здоровенный диск пустоты того цвета, который глаз видит при плотно сомкнутых веках». Он открывает шкафчик, находит бутылку и наливает себе Бобова джина. Выглядит он как-то знакомо и определенно знает, где что лежит. «Называй меня просто Джо», — говорит он.

Мы видим, к чему все идет, — мы, люди грядущего XXI века, знающие все о времени, — но история-то происходит в 1941 г., и несчастный Боб не сразу понимает, в чем дело.

Гость объясняет, что дыра в воздухе — это ворота времени. «Время по обе стороны ворот течет параллельно, бок о бок… Просто шагнув в этот круг, можно попасть в будущее». Джо хочет, чтобы Боб отправился с ним через ворота в будущее. Боб сомневается, что это такая уж хорошая идея. Пока они обсуждают этот вопрос, передавая друг другу бутылку с джином, в комнате материализуется третий человек, с чертами фамильного сходства с Бобом с Джо. Он не хочет, чтобы Боб входил в ворота. Теперь это уже настоящий комитет. Раздается телефонный звонок: кто-то четвертый интересуется, как у собравшихся идут дела.

Философы — известные любители порассуждать, и читатели макулатурных журналов это предсказывали. Путешествуя во времени, можно встретить самого себя. Наконец это происходит, и происходит по-всякому. До конца рассказа у нас будет пятеро действующих лиц, и все они — Боб. Автора, кстати, тоже звали Боб: сочинил эту историю Роберт Энсон Хайнлайн под одним из своих литературных псевдонимов — Энсон Макдональд. Первоначально рассказ назывался «Боб и хлопотный день» (Bob’s Busy Day). Макулатурный журнал Astounding Science Fiction напечатал его в октябре 1941 г. под названием «По своим следам» (By His Bootstraps). Это был — и до сих пор остается — самый запутанный, сложный и тщательно продуманный сюжет про путешествия во времени.

Ни один дедушка в этом рассказе не умер, ни одна будущая мать не забеременела; герои лишь обмениваются остротами и ударами. Происходящие события описываются от лица рассказчика — одного из Бобов, а затем повторно излагаются с позиции старшего, более знающего Боба. Можно было бы ожидать, что «Джо» должен помнить свою первую встречу с Бобом, но изменение восприятия сбивает его с толку. Узнавание происходит постепенно и медленно. Всем Бобам приходится подниматься по лестнице растущего осознания себя.