Путешествия в Мустанг и Бутан - [85]

…Три часа спустя показался чортен; за ним склон нырял в зеленую массу джунглей. Еще через несколько сот метров сквозь деревья далеко-далеко в долине мелькнул белый силуэт дзонга.

Навстречу шел караван. Я поздоровался и спросил, далеко ли до дзонга. Люди посмотрели на меня округлившимися глазами: чужеземец обращался к ним на языке, который они понимали!

— Часа через три доберетесь… А вы один?

На всякий случай я громко ответил, что мои слуги вот-вот появятся, и быстро зашагал вниз по змеившейся дороге.

Чуть дальше я нагнал красиво одетого молодого человека с девушкой, которые вели двух тяжело нагруженных мулов. Они сказали, что следуют в Тонгсу. Я немного прошел с ними, но, поскольку животные явно устали, я ускорил шаг.

Дзонг все увеличивался в размерах. Спуск был настолько крут, что я с тревогой подумал о наших мулах — как они здесь пройдут? Один неверный шаг — и все кончено.

Неожиданно впереди показался мост, подход к которому стерегли две квадратные каменные башни. Настил был сделан из бамбука. Толстенные балки, подпиравшие проезжую часть, образовывали над пенистым потоком арку длиной около тридцати метров.

На той стороне по откосу почти вертикально поднималась длинная лестница. Пришлось замедлить шаг: сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди. Неужели доберусь?.. Под деревьями уже почти стемнело.

Ловя ртом воздух, вышел на гребень, за которым начиналась гигантская стена. Я дошел до Тонгсы.

Другой дороги не было. Все путники, хотят они того или нет, обязаны пройти сквозь крепость.

Над головой послышался какой-то шум: свесившись вниз, на меня смотрели трое солдат. Один вытянул свисток и пронзительно засвистел; второй, с белым шарфом, начал бить в барабан.

Таких почестей я удостоился по случаю прибытия в самый мощный дзонг Бутана.

Открытия в Тонгсе

Узкий портал вывел меня в темный коридор, поворачивавший под прямым углом. Новая дверь — и я оказываюсь на мощенном плитами дворе. Невозможно поверить своим глазам!

Со всех сторон поднимались фасады пяти-шестиэтажных домов. Окна и галереи, выкрашенные в пастельные цвета, смотрели во двор. Слева на ступенях крутой лестницы сидели пятеро мужчин в элегантных зелено-оранжевых кхо. На всех были обязательные внутри дзонгов белые шарфы; только тут я почувствовал, до чего изгрязнилось мое платье. Правда, я успел побриться, но после четырех часов марш-броска выглядел непрезентабельно. Во всяком случае не в таком виде мне хотелось предстать перед тримпоном Тонгсы.

Я спросил мужчин, где можно видеть властителя закона. Довольно долго они осматривали меня, наконец один велел следовать за ним. Я поднялся на несколько ступеней и оказался в другом дворе — так сказать, на более высоком уровне. Широкую платформу окаймляли изящные дома, средь которых выделялось большое квадратное здание, равное по величине… всему дзонгу Паро.

Пока я медленно шел за провожатым, за мной следило несколько десятков пар любопытных глаз. Вновь ступени, тесный коридор и новая дверь в толстой стене с узкими бойницами. Мы покинули крепость и очутились на скалистом гребне шириной метров десять, который нависал над речкой. С высоты она выглядела тоненькой белой лентой, а ее свирепый рокот не долетал сюда. Здесь стояло с десяток домиков. В одном из них жил тримпон.

В тесной прихожей толпилась группа мужчин, дружно повернувшись ко мне.

Сквозь дощатые перегородки из соседней комнаты доносились голоса. Судя по всему, разговор шел на приподнятых тонах. Вскоре из комнаты вышел молодой человек. Он сухо потребовал кашаг и тут же исчез. Прошло еще довольно много времени, пока появился другой человек, постарше, и пригласил меня внутрь.

В комнате на покрытых ковром подушках восседали десять мужчин в кхо и двое монахов в тогах. Возле стен в ожидании приказаний застыли слуги. Один из них наполнял чаем серебряные чаши, стоявшие на низеньких столиках перед чиновниками.

С моим приходом повисло молчание. Затем один из присутствующих, в котором я угадал властителя закона, широким жестом открытой ладони показал мне на место против него, рядом с очень полным гостем, меч которого я тут же неловко зацепил ногой.

Все молчали, окидывая меня оценивающим взором. Наконец тишину нарушил человек, сидевший рядом с тримпоном: он принялся с выражением читать мой кашаг. Остальные одобрительно закивали головами. Когда чтение закончилось, мне передали чашку тибетского чая. Лед тронулся, когда я поблагодарил.

— Он говорит по-тибетски! — воскликнул хозяин.

— Совершенно верно, — робко откликнулся я.

— Где ваши слуги?

— Они на подходе. Правда, не знаю, смогут ли они добраться до Тонгсы сегодня.

Мне не хотелось вдаваться в подробности. Тримпон подозвал слугу, что-то зашептал на ухо, потом встал, прицепил меч и пригласил меня следовать за ним.

Мы покинули собрание и вышли на скалистый гребень. Несколько минут спустя слуги поставили стол, европейские складные стулья и подали чай с индийскими конфетами. Мы уселись на виду у всех.

Отсюда открывался дивный вид на окрестности. Справа вниз уходил головокружительно крутой склон, слева у подножия дзонга виднелась деревня, а прямо — величественная стена крепости.