Путешествия в Мустанг и Бутан - [45]

Путешествие по районам Дри и Тангья прошло не так просто, как я надеялся. Эрозия избороздила эти места глубокими каньонами, приходилось карабкаться по кручам, а кое-где просто ползти на четвереньках. Когда мы спрашивали дорогу, встречные путники качали головой: неужели мы не боимся разливов?

Я и в самом деле их боялся. На крайний случай был разработан запасной вариант возвращения в Катманду через западный хребет и необитаемое плоскогорье к Муктинатху и далее в обход Аннапурны. Но этот путь крайне опасен, и, случись что, помощи ждать неоткуда…

Шесть суток продлилось путешествие. Калай почти не мог идти, Таши не ворочал языком. И не мудрено: нам пришлось преодолевать разлившиеся реки и пройти три перевала на высоте 4500 метров каждый.

Мы спустились в ущелье Кали-Гандака под стенами Царанга и прошли вдоль его русла до самого узкого места. Там нас начала преследовать адская жара. Стены ущелья полыхали, словно печь, напиться из реки было нельзя, до того грязная шла вода. Полдня мы брели, умирая от жажды, сняв с себя всю одежду. Наконец начали карабкаться наверх. Тут я чуть не погиб, вызвав камнепад.

Тяготы первого дня пути были компенсированы, правда, удивительной панорамой Тангья — самой южной деревни Мустанга. Расположенные на высоте 3300 метров крохотные поля были покрыты зелено-золотым ковром созревшего овса. Чистенькие домики, слепившиеся боками, составляли вкупе крепость. А над ними высилась обрывистая стена, в которой ветер вырезал высоченные колонны, напоминавшие трубы органа.

Здесь я увидел самый большой чортен страны Ло: в нем было не меньше 15 метров в высоту, а вокруг располагались 30 чортенов поменьше. Все были выкрашены глиной и охрой в ярчайшие цвета: красный, белый, серый. Жители явно гордились своими чортенами, и мне раз двадцать пришлось подтверждать, что я не видел более высоких и красивых сооружений во всем Мустанге.

После обеда я составил план деревни, поговорил с некоторыми жителями, главным образом со стариками, пытаясь выяснить, чем занимаются крестьяне и какие повинности исполняют.

Наутро мы отправились на поиски деревни Те. Нам показали тропу, которая вскоре стала неразличимой среди камней. Солнце внизу жгло так же немилосердно. Весь день пришлось карабкаться в гору, потом идти по гребню черной, как уголь, горы с вкраплениями белых кристаллов. Мы теряли из виду друг друга, а один раз заблудились. По счастью, встреченный отряд кхампа вывел нас в нужную сторону.

В этом месте был оползень. За год до нашего прибытия огромный склон сполз в. ущелье. Земля была похожа здесь на ледник: изрыта глубокими трещинами, повсюду торчали обломки скал. Опустившийся слой земли был не менее 15 метров толщиной. Мы мучительно прокладывали путь через этот кошмар.

Деревня Те, расположенная вдали от води, лепилась вокруг развалин монастыря. Поля представляли собой террасы довольно правильной формы. Сил осматривать достопримечательности не было. Мы разбили лагерь и свалились как подкошенные в палатке.

Утром я как следует обошел деревню. Поля упирались в глубокую пропасть, на дне которой лежало бирюзовое озеро; оно явно образовалось в результате оползня, когда обломки засыпали часть ущелья, перегородив плотиной хилый ручеек.

На противоположной стороне в отвесном склоне пропасти я заметил множество черных отверстий. Что бы это могло быть? Оказалось, пещеры, отрытые человеком. Но как попадали туда люди? Загадка.

Уже в массиве Аннапурны, возле Тукучи, я видел эти жилища, которые лоба называют «домами в склонах». Кое-где удалось в них заглянуть: внутренняя часть явно носила следы пребывания человека. Кто мог жить там? И когда? Загадка сильно бередила воображение, но никто не смог ответить на мои вопросы. Одни говорили, что это жилища орлов; другие — что в стародавние времена там жили монахи.

К сожалению, на пещеры Кали-Гандака можно было только облизываться — без сложного альпинистского снаряжения и солидной группы нечего и думать добраться туда. Добавлю, что эта загадка не дает мне покоя и по сей день.

Мы двинулись назад в обход оползня. С превеликими трудностями спустились по диагонали на дно ущелья, и тут я едва не заплакал от отчаяния: за ночь ручей успел растечься, залив тропу! О том, чтобы подниматься вновь, было страшно подумать. Ничего не оставалось, как пытаться шагать прямо по руслу потока.

Ежась от холодной воды, мы осторожно ступили на осклизлые камни. Временами вода поднималась до пояса. Достаточно одного неверного шага — и бешеный поток понесет нас вниз на верную гибель.

Подняв голову, я с тоской посмотрел на головокружительный обрыв. Ущелье сузилось настолько, что почти смыкалось в вышине… Обессиленные, мы добрались наконец до Кали-Гандака и здесь обнаружили, что его невозможно ни пересечь, ни идти по руслу до селения Дри. Наш носильщик, уроженец Царанга, оказавшись на знакомой территории, сказал, что можно попробовать вылезти наверх и двигаться по северному краю горы.

Деревню Те мы оставили около шести утра, а сейчас уже было три часа дня. Девять часов уже мы брели по адскому хаосу! И только два часа спустя ступили на гладкую площадку, выровненную ледником. Она была настолько ровной, что на ней вполне мог приземлиться самолет. В конце ее лежало крохотное селеньице Яра.