Путешествия в Мустанг и Бутан - [34]

— Не может быть! — вырвалось у меня. — Мы же просмотрели вчера все книги!

Напустив на себя заговорщицкий вид, Пемба едва слышно сказал, что ученый монах хранит исторический трактат.

— Так в чем же дело? Пошли!

— Тс-с-с… Он не хочет, чтобы лама об этом знал.

— Но взглянуть-то можно? Или пусть он его быстренько перепишет, а? Хотя нет, лучше всего, чтобы продал.

Пемба исчез. Минуты через две он возвратился и сказал, что монах готов продать книгу, но все зависит от цены, которую я предложу. Кроме того, я должен поклясться, что сохраню дело в тайне. Я клятвенно обещал молчать и предложил 30 рупий (около пяти долларов). Пемба улетел и тут же вернулся назад: монах передумал. От одной мысли, что он продаст такую книгу или даже позволит взглянуть на нее, ему сделалось плохо.

Сомнительная сделка, похоже, так и не состоится. Я велел передать монаху, что готов предложить более высокую цену, но только после того, как посмотрю товар.

Монах не заставил себя ждать. Он подошел и, глядя в сторону, тихо проговорил, что может уступить трактат за 80 рупий при условии, что я не обмолвлюсь никому ни словечком.

— Меня устраивает. Но я все же хочу взглянуть на книгу.

Монах возразил — а вдруг меня застанут за этим занятием? Выйдут большие неприятности. Переговоры начинали превращаться в фарс; я уже почти не сомневался, что меня хотят облапошить.

В конце концов порешили так: мы с Таши отправимся в поле, спрячемся за кучей камней в яме и там посмотрим рукопись, которую нам принесет Пемба.

Сгорая от нетерпения, я миновал монахов, толпившихся возле центральной молельни, и, небрежно насвистывая, вышел из ворот. В яме действительно нас не было видно. Но изоляция не долговечна в стране Ло: минут через пять нас заметили ребятишки, гнавшие яков. Они остановились поглазеть на мой длинный нос и европейские одежды Таши. Мы едва успели отогнать сорванцов до появления Пембы. Он уселся между нами, оглянулся по сторонам, желая еще раз убедиться, что свидетелей нет, и запустил руку под чубу.

Я едва удержался чтобы не застонать от разочарования: книжечка оказалась тонюсенькой — всего 18 страниц толстой бумаги форматом 20х4 сантиметра.

— Это «Молла», — возбужденно прошептал Пемба.

Он не меньше моего жаждал узнать, что же содержится в этой книге, которую столь тщательно уберегали от чужих глаз!

Осторожно раскрыли первую страницу. Ее украшали фигуры трех сидящих людей. Пемба прочел: «Ангун Зампо, Нгорчен Кунга Зампо, Лумбо Калун Зампо». Да это же три святителя! Сердце у меня запрыгало.

— Читай, читай дальше! — заторопил я его.

Страницы были засалены, буквы с трудом проступали, особенно имена собственные, написанные выцветшими красными чернилами. Текст начинался с ритуальной формулы на санскрите.

— Пропусти, это не важно!

На второй странице были изображены богиня Аюн Янчема, о которой я никогда не слышал, и некий мужчина по имени Цзетин Чумпо. Пемба, как первоклассник, начал читать фразу, водя пальцем по строчке. Затем с помощью Таши он перевел ее на разговорный тибетский:

«Как истинная вера пришла в страну Ло и какие ранги есть в королевстве».

Кажется, мы на правильном пути! И в этот самый момент на краю ямы возникла фигура. Пемба сунул книжку под одежду и мы сделали невинный вид, ожидая, пока незваный гость отойдет.

Затем вновь потек перевод:

«Как религия и политика стали делом королей в стране Ло».

Я весь обратился в слух.

«Короли словно жемчужины в ожерелье… Внемлите все! Учителя, ламы и монахи! Короли — всемогущие люди, сыны божьи. Они пришли к нам из снежного Тибета, и первого короля звали Трисун Децин».

Прямо не верилось — неужели сейчас передо мной всплывет история Мустанга?! Медленно, словно нехотя приоткрывался занавес над прошлым страны Ло…

Текст гласил, что религию принес святой король Тибета Трисун Децин, а после него дело продолжил его сын Мутре Семпо. У этого сына в свою очередь было двое сыновей. Старший жил в Тибете и укреплял истинную веру. «Младший же не очень ладил со своим братом; он уехал на север (речь шла о больших равнинах на севере Тибета) и там женился на дочери богатого кочевника, которая принесла ему троих сыновей. Второй и третий сыновья пасли стада, как их отец. А старший, названный Гунде Нима Бум, оставил родителей и отправился в страну Ло, где и поселился. В стране Ло было тогда много крепостей, но ни одна не подчинялась другой».

Следовали названия четырех крепостей, чьи руины я видел возле Ло-Мантанга.

Я нетерпеливо подгонял Пембу. Из книги явствовало, что у Гунде Нима Бума было два сына. Оба хотели стать монахами, но им мешал демон «Черная обезьяна». Братья все же не отступились от веры. У одного из них родился сын… Аме Пал. Став взрослым, Аме Пал сказал демону «Черной обезьяне», что хочет построить себе дом, и получил во владение землю в Кечере. Эту территорию, как гласила летопись, «можно было засеять зерном из одного ячьего бурдюка».

Я слушал, боясь пропустить хоть слово. Появление Аме Пала выводило на след уже знакомых легенд. Итак, Аме Пал получил земельный надел на холме Кечер и воздвиг там дворец, обращенный задней стеной на резиденцию «Черной обезьяны».