Путешествия по ту сторону - [8]
Ну да, ведь это шум рождает думы. Вот мысли — совсем другое дело. Образы проносятся быстро, как молнии, можно увидеть десятки тысяч картин за одну секунду. Но если попытаться задуматься — ничего не получится. А Найя Найя уже далеко, никто не может последовать за ней. Страна тянется все дальше по ту сторону болтливых стран, и каждое оставшееся слово обращается в камень. Ты можешь только пытаться бежать за ней от взгляда к взгляду (ведь все здесь имеет глаза), излучая волну, которая просто говорит:
Здравствуй! Здравствуй! Здравствуй!
И тогда, быть может, ты попадешь не совсем туда, не в ту страну, где не разговаривают, а в глуповатую страну, но это совсем рядом.
Я говорю: волны, потому что не нахожу более подходящего слова. На самом деле это, скорее, легкие толчки, колебания, исходящие от тел и предметов и заполняющие воздух. На самом деле ты будто путешествуешь внутри всего, без конца, потому-то слова и не успевают родиться в той стране. Найя Найя об этом знает и быстро проскальзывает между предметами. Она держится поближе к деревьям — от них меньше толчков — и шагает по набережной вдоль моря. Море тоже не разговаривает, никогда не скажет ничего разумного. В книгах, которые вы читали в былые времена, море часто говорило разумные вещи. Здесь море гладкое, сине-черное, вас так и тянет дойти по нему до горизонта. А Найя Найя говорит тем же языком, что и море, говорит что-то сине-черное с волнами и барашками, которые медленно катятся друг за другом.
Все это в ее глазах, в глубине двух черных колодцев. Если бы кто-нибудь из нас — Аллигатор Баркс, Джин Шипучка, Сурсум Корда, Леон, Луиза, Ямаха, да кто угодно — обладал глазами Найи Найи, он увидел бы удивительные вещи. Одна только Найя Найя умеет гасить глазами шумы слов. Ее глазами один из нас увидел бы ломаную линию черных горных вершин над городом, потом и сам город с ослепительно яркими домами и небоскребами, длинные улицы, пересекающиеся под прямым углом, парки, где растут рядом пальмы и кедры, проспекты, по которым мчатся черные, блестящие автомобили и, наконец, морские волны. То есть он увидел [43] бы все это, именно все это, а не слова, которыми это называют. Страна, где не разговаривают, расположена внутри стран, где разговаривают, отделенная от них как бы тонкой пленкой, но нужно обладать глазами Найи Найи, чтобы туда войти.
Найя Найя знает секреты. Это не ключи, которыми отпирают двери, все куда проще, весь секрет в ней самой, в ее теле, в ее глазах. Она ничего не скажет, не разомкнутся ее сжатые губы. Она просто идет, а мы — мы бежим за ней, задыхаясь, пыхтя, как тюлени, и вот так она показывает нам дорогу в свою страну. Найя Найя не оборачивается, даже не знает, следуем ли мы за ней. Идет своей легкой, упругой походкой, размеренным шагом, огибает клумбу с цветами, перепрыгивает через металлическую ограду на краю тротуара, переходит улицу на зеленый свет, бежит между машинами, заходит в кафе, полное оранжевых огней, и выходит через заднюю дверь, пробежав через кухню, минует еще три улицы, входит в магазин и выходит через ту же дверь. Пожелай она сбить нас со следа, ей бы не пришлось идти по-другому. Дело в том, что каждый из нас еще несет с собой пару-тройку слов, причастие, деепричастие, обстоятельство образа действия, что-то из Боссюэ или из Малапарте — и это навевает на нее тоску.
Если хочешь попасть в молчаливую страну, надо все оставить позади. Голова должна быть пустой, тело тоже. А у тебя еще остались слова — в костном мозгу, меж ребер, в позвоночнике. Они как маленькие цепкие зверьки. Надо изгнать их как можно скорее, иначе Найя Найя уйдет еще дальше в глубь своей немой страны и ты навсегда потеряешь ее след.
Представьте себе безмолвные изваяния. Белые стройные башни, устремленные ввысь, залитые послеполуденным солнцем, солнцем пяти часов вечера, неподвижно возвышаются на асфальтовых площадках, а у подножия выстроились в ряд крошечные автомобили; вы пристально всматриваетесь в эти изваяния и ничего не слышите. Они рассекают синее небо, десять или двенадцать неподвижных башен, высокие, похожие на статуи. Здесь — центр страны, в которой не разговаривают. Здесь создается самое непроницаемое молчание. Найя Найя быстро идет в сторону башен. Она хорошо знает дорогу — путь лежит сюда. Ей еще встречаются люди, [44] и она молча погружает взгляд своих темных глаз в их зрачки, обмениваясь с ними мельчайшими колебаниями; вокруг нее вспыхивают искры, быстрые отсветы, язычки пламени, здесь все происходит так стремительно, словно никогда не было на свете речи.
В небе парят птицы, они тоже летят в сторону белых башен. Все направляются сюда или отсюда возвращаются, и это естественно — ведь здесь самое безмолвное место в мире. Теперь Найя Найя идет босиком по газону, по густой траве. Чем ближе башни, тем она меньше. Здесь дует сильный ветер, вокруг нет домов, которые бы ему мешали. Башни высотой с километр, белые-белые и поблескивают тысячами черных окон. В центральной башне живет тот, кто царствует в стране, где не разговаривают, — старик, похожий на каменное изваяние. Он живет совсем один на верхушке своей башни. К нему и день и ночь спешат все волны, все толчки, все колебания. Он принимает их, ощущает своим каменным лицом и никогда ничего не думает. В других башнях живут мужчины и женщины, которые приходят и уходят; им хочется быть поближе к старику, потому что они по-настоящему умеют молчать. А Найя Найя ни разу не поднималась ни в одну башню. Она ведь приходит из другой страны и потому не решается. Но она идет к центру асфальтовой площадки, туда, где стоят бетонные скамьи, и садится. Ее видно издали — крошечную черную точку у подножия белых утесов, рядом с которыми все становится маленьким.
Юная Лалла — потомок Синих Людей, воителей Сахары. Из нищего Городка на севере Марокко она попадает в Марсель и в этом чужом ей, враждебном краю нежданно-негаданно становится знаменитостью, звездой, но без сожаления покидает Европу ради пустыни.
«Африканец» – это больше чем воспоминания о тех годах, которые Жан-Мари Гюстав Леклезио провел в Африке, где его отец работал врачом. Это рассказ об истоках его мыслей, стремлений, чувств. Именно здесь, в Африке, будущий нобелевский лауреат почувствовал и в полной мере осознал, что такое свобода – бескрайняя, безграничная. Свобода, которую можно ощутить только на этом континенте, где царствует дикая природа, а люди не знают условностей.
В романе знаменитого французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио, нобелевского лауреата, переплетаются судьбы двух девочек — еврейки Эстер и арабки Неджмы (оба имени означают «звезда»). Пережив ужасы Второй мировой войны во Франции, Эстер вместе с матерью уезжает в только что созданное Государство Израиль. Там, на дороге в лагерь палестинских беженцев, Эстер и Неджма успевают только обменяться именами. Девочки больше не встретятся, но будут помнить друг о друге, обе они — заложницы войны. И пока люди на земле будут воевать, говорит автор, Эстер и Неджма останутся блуждающими звездами.«Я думаю теперь о ней, о Неджме, моей светлоглазой сестре с профилем индианки, о той, с кем я встретилась лишь один раз, случайно, недалеко от Иерусалима, рожденной из облака пыли и сгинувшей в другом облаке пыли, когда грузовик вез нас к святому городу.
Французский писатель и путешественник, Жан-Мари Гюстав Леклезио был удостоен Нобелевской премии по литературе за 2008 год как «исследователь сущности человека за пределами господствующей цивилизации и внутри нее». Несколько лет, проведенных среди индейцев Центральной Америки, повлияли, по собственному признанию Леклезио, на все его творчество и самый способ мышления. В результате появилась книга «Праздник заклятий» — попытка найти в мистике древних цивилизаций Мезоамерики ответы на вечные вопросы бытия и вызовы сегодняшнего дня.* * *Романтик и гуманист, Леклезио прожил несколько лет среди индейцев Центральной Америки.
Аннотация издательства 1Алексис Летан одержим мечтой отыскать клад Неизвестного Корсара, спрятанный где-то на острове Родригес. Только пиратское золото может вернуть его семье утраченный рай, где было море, старинный дом под крышей цвета неба и древо добра и зла.Аннотация издательства 2Ж. M. Г. Леклезио не пришлось долго ожидать признания. Первый же роман «Процесс» (1963) принес ему премию Ренодо. Потом была премия Поля Морана — за роман «Пустыня» (1980). А в 2008 году Леклезио стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
Жан-Мари Гюстав Леклезио, один из крупнейших ныне живущих французских писателей, в 2008 году стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он автор тридцати книг – это романы, повести, эссе, статьи.Впервые на русском языке публикуются две повести Леклезио – «Буря» и «Женщина ниоткуда». Действие первой происходит на острове, затерянном в Японском море, другой – в Кот-д’Ивуаре и парижском предместье. Героини – девочки-подростки, которые отчаянно стремятся обрести свое место в неприветливом, враждебном мире.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.