Путешествия на Новую Гвинею (Дневники путешествий 1872—1875). Том 1 - [95]

20 февраля. Писал письма в Европу, в Батавию и на Амбоину и вел длинные переговоры об урумбае, людях и провизии для них. Съехал на берег, чтобы осмотреть снова урумбай. Величина каюты мне понравилась, люди мои также нашли, что и для них места было достаточно, что судно подходящее и надежное. Одним его преимуществом было то, что в случае штиля на нем можно было идти на веслах. Урумбай имел две мачты с обыкновенным шлюпочным вооружением. Так как урумбай, вытащенный на берег довольно давно, мог дать течь, то было решено немедленно спустить его на воду. Отправился в дер. Кильвару, на острове того же имени. Был встречен моим новым другом Мохамедом, радьей Муда-Кильвару. Деревня была довольно интересной, но описание ее я откладываю до другого раза. Я узнал, что мне необходимо будет взять около 15 тысяч кусков саго, затем достаточное количество рыбы и сушеной говядины, называемой здесь «турумонги». Я поручил Сангилю, майору Гесира, Мохамеду и моим двум амбоинцам купить, принять, сосчитать провизию, уложить ее в подходящее место на урумбае и все это сделать без промедления. Положено было принять провизию на другой день.

22 февраля. Урумбай подошел к кутеру, и мои люди занялись переноской вещей в мое новое помещение. Я продолжал писать письма, а после сиесты записал имена людей, которых я беру отсюда.

Экипаж урумбая оказался довольно смешанным: между моими слугами были люди из Амбоины, бугисы, но родившиеся на о-вах Серам-Лаут, метисы малайско-папуасского происхождения и двое чистокровных папуасов. Прибыв с урумбая, который утром, отойдя от кутера, бросил якорь на некотором расстоянии от берега, Давид сообщил мне, что было принято 16 250 кусков саго, достаточно сушеной рыбы и говядины, всего на сумму 150 голландских флоринов. Я дал 20 флоринов задатка за урумбай, наем которого на время путешествия на берег Ковиай стоил 50 флоринов, и по 2 флорина каждому человеку, нанятому на 5 месяцев за 10 флоринов.

23 февраля. Кончил письмо в Русское географическое общество и частные письма в Европу и Батавию и, вложив их вместе с остававшимися деньгами в пакет на имя резидента Амбоины, передал его анакоде кутера, прибавив, что я в нем больше не нуждаюсь и что он может вернуться в Амбоину. Сам же, сделав перекличку и убедившись, что все люди налицо, поднял якорь. Около 9 часов прошли мимо Map, красивой деревушки на о. Лодо. К ночи бросили якорь около о. Горам.

24 февраля. Посетив несколько деревушек на о. Горам, я снова отправился в путь около 12 часов пополудни и вечером прибыл в Ватубелла.

25 февраля. Остров Ватубелла. Даже тот, кто имеет только зачатки чувства прекрасного, должен признать, что пейзаж этого гористого островка, покрытого роскошной тропической растительностью, очень живописен. Кокосовые пальмы, бананы, панданусы, разные ароидные растения, лианы покрывают вершины почти отвесных скал и ущелья, спускаясь к морю.

Когда мы подходили к острову, совсем заштилело. Мы поймали большую черепаху, которая почти не сопротивлялась, когда ее вытаскивали из воды. Это была самка; ее потревожили во время совокупления. Самец, находившийся внизу, успел уйти.

Подъехали к деревне Ватубелла. Жителей в деревне не много (?). Они занимаются изготовлением кокосового масла. Между женщинами с малайским типом есть очень высокие, с прекрасными, немного вьющимися волосами, но, к сожалению, с совершенно черными зубами и ртами, вследствие жевания бетеля. Есть также много папуасских женщин. Между мужчинами я заметил нескольких с длинными вьющимися в кольцах волосами, очень похожих на таитян и вообще на полинезийцев. У многих были браслеты из золота и серебра. Груди у папуасских женщин такие же конические, как и у папуасок берега Маклая. На лбу у некоторых я заметил ряд надрезов. Мне объяснили, что их делают при головной боли. Многие были заражены накожной болезнью, которую здесь называют «каскадо». Язык островитян отличен от диалекта Горам и даже от языка жителей о-вов Теор, Кей и Ару.

Солнце — коло

земля — кейна

камень — вату

море — тахи

мужчина — матака

женщина — гилола

дитя — болот-болот

вода — арг

огонь — агри

голова — келу

волосы — ука

лоб — млаймамма

нос — хус

ухо — телин

деревня — вонуахи

хижина — лумаха

прау — сауха

да — локос

глаза — мата

рот — хили

зубы — мыоро

язык — ламада

борода — альбулус

шея — алькола

грудь — летальнила

рука — мало

нога — куе

спина — мни

пальцы — мала тонга боыган

я — аку

ты — коу

он — ин

1 — са

2 — руа

3 — толу

4 — фати

5 — лима

6 — онан

7 — фиту

8 — алу

9 — сиа

10 — умаха

11 — ута амахай

12 — ута маруа

13 — ута матолу

20 — утулуа

25 — утулуамалима

100 — латха

1000 — ливунгха

Когда жара начала спадать, т. е. около 4 часов, я отправился в горную деревню. Тропинка была живописна, но труднопроходима. Пришлось лезть по уступам отвесной скалы; наконец, к самой деревушке, состоящей из полдюжины хижин, я поднялся по дряхлой, изломанной лестнице. Хижины очень мизерные и грязные. С верхней площадки вид на море был великолепен. Отсюда я уже мог увидеть высокие горы Папуа-Ковиай. Вокруг площадки стояло с полдюжины хижин. Несколько гробниц находилось на самом краю отвесной скалы, которая спускалась высоким обрывом прямо в море. Вернулся вниз по другой тропинке.