Путешествия и приключения капитана Гаттераса - [2]
Но вернемся к доктору Куку. Он также участвовал в первой зимовке в Антарктике на бельгийском экспедиционном судне «Бельжика» с интернациональным экипажем. Штурманом этого барка был норвежец Руаль Амундсен, который к тому времени уже впервые прошел вожделенным Северо-Западным проходом из Атлантики в Тихий океан на небольшой яхте. А через двенадцать лет достигнет Южного полюса. Вообще-то он собирался на Северный, вышеупомянутый Нансен одолжил ему для этого свое уже испытанное в дрейфе через Арктику судно «Фрам», но, пока экспедиция готовилась, пришло известие, что Пири его опередил. Невозмутимый Амундсен просто развернул корабль на юг.
Нансена же во время дрейфа через арктический бассейн несколькими годами ранее просто пронесло льдами мимо полюса. И он пытался добраться до него пешком вместе с матросом Йохансеном, передвигаясь именно так, как советовал Жюль Верн. С лодкой на нартах. С нартами на лодке. Разве что вместо деревянной шлюпки, как в книге, использовал эскимосский каяк.
Это действительно напоминало роман. Последние белые пятна на карте – полярные области – человечество открыло и исследовало подозрительно быстро, в течение каких-то двадцати лет. С 1890-х по 1910-е. А все очень просто. Выросло поколение мальчиков, которым в детстве читали жюльверновского «…Гаттераса…» Достаточно сказать, что даже прославленное экспедиционное судно Нансена и Амундсена «Фрам» – это тот же «Вперед» Гаттераса, только по-норвежски.
Кстати, тем, что приблизительно в то же время прочитали эту книгу и мариупольские мальчишки Седов и Брусилов, будущие полярные капитаны, мы обязаны украинской писательнице Марко Вовчок (Марии Вилинской). Жюль Верн подарил ей исключительное право перевода всех своих романов на русский язык.
Антон Санченко
Часть 1
Англичане на Северном полюсе
«Завтра с отливом бриг “Вперед”, капитан К. З., помощник Ричард Шандон, оставит Доки Нью-принца и отбудет в неизвестном направлении».
Это все, что можно было узнать из заметки в «Ливерпульском вестнике» от 5 апреля 1860 года.
Отплытие брига из самого большого торгового порта Англии – событие не из громких. Ведь здесь можно встретить суда всех размеров и самых разных портов приписки.
6 апреля в первой половине дня изрядная толпа собралась у означенного в объявлении причала. Грузчики окрестных верфей оставили работу, коммерсанты побросали свои темные конторы, а купцы – опустевшие магазины. Разноцветные омнибусы ежеминутно высаживали пассажиров – казалось, у всех горожан осталась только одна забота: присутствовать при отплытии брига «Вперед».
«Вперед» представлял собою бриг в сто семьдесят регистровых тонн, с паровой машиной в сто двадцать лошадиных сил. На вид он мало чем отличался от других стоявших в порту бригов. Но если он не представлял ничего необычного в глазах простой публики, то знатоки замечали в нем определенные особенности, относительно которых уж моряк-то никогда не ошибется.
На борту «Наутилуса», бросившего якорь невдалеке, группа моряков строила тысячу предположений о предназначении новенького брига.
– Отчего у него такие мачты? – сказал один. – Зачем, к тому же, паровому судну так много парусов?
– Тут и думать нечего, – ответил боцман с широким красным лицом, – «Вперед» предназначен для северных полярных морей… или направляется в далекие южные полярные воды. Известно же, что подобное парусное вооружение необходимо там, где айсберги часто останавливают ветер. Уж тогда любому бригу, какой он ни мощный, придется туго. Думаю, что он, к тому же, надеется больше на паруса, чем на свою машину.
– Бриг дает четырнадцать узлов в час. Просто невиданная скорость! А вспомните, как он поднимался против течения во время пробного плавания – просто загляденье!
– Бриг, – продолжал краснолицый мистер Корнхилл, – хорошо идет против ветра и отлично слушается руля. Корабль будет чувствовать себя прекрасно среди полярных морей, или нет мне веры! И обратите внимание на еще одну деталь… Приметили вы, как широк у него гельмпорт, в который проходит головка руля?
– О да, Корнхилл, это трудно не заметить. Но что это доказывает?
– Это доказывает, дети мои, – ответил боцман с презрительным удовлетворением, – что вы не умеете видеть, да и смекалки у вас не хватает, рулю хотели дать побольше свободы, чтобы его легко можно было снять, а потом вновь поставить на место. Сами знаете, как часто это бывает нужно среди льдов.
– Совершенно верно, – ответил один из бывалых моряков «Наутилуса».
– И, кроме того, – заметил другой, – загрузка брига подтверждает мнение мастера Корнхилла. Я узнал от Клифтона, безумца, который нанялся на бриг, что «Вперед» взял продовольствия на пять или шесть лет, и огромный запас угля. Уголь и продовольствие – вот и весь груз, а кроме того, шерстяная одежда и тюленьи шкуры.
– Ну, коли так, – кивнул г-н Корнхилл, – нет больше никаких сомнений – бриг отправляется на север. Но скажи мне, дружище, раз уж ты так хорошо знаешь Клифтона, не говорил он тебе о пункте назначения?
– Нет, не говорил. Да и что он может сказать, коли и сам не знает. Весь экипаж был так нанят. Они узнают, куда направляются, только когда прибудут на место.
Роман, воплощающий мечты Жюля Верна об обществе, освобождённом от любых форм насилия, от эксплуатации. Книга полна веры в творческие возможности человека, в силу коллективного труда, во всепобеждающую науку.
Герои путешествуют по трем океанам, разыскивая потерпевшего кораблекрушение шотландского патриота — капитана Гранта. В произведении широко развернуты картины природы и жизни людей в различных частях света.Художник: П. Луганский.
В этой книге собраны исторические романы о России французских мастеров приключенческого жанра, почти неизвестные российскому читателю.Выступление декабристов, Крымская война, восстание в Сибири — пусть вымышленное, но столь похожее на народные бунты, потрясавшие Россию на протяжении XVI — XIX веков…Увлекательные события, драматические столкновения характеров, противостояние благородных стремлений к свободе и беззаветного выполнения долга, — все это помогает по-новому представить волнующее, порой трагическое прошлое нашего народа.
В романе «В погоне за метеором» космическое тело, состоящее из золота, едва не разрушило земную экономику. Метеор оказывается слишком большой ценностью в мире, стабильность которого держится на золотом запасе государств.
Книга рассказывает о кругосветном путешествии в морских глубинах на уникальном подводном корабле Наутилусе исследователя и изобретателя капитана Немо и его товарищей.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
Шлюпка отчалила. Мы наблюдали за ней в подзорную трубу.Вот она врезалась в берег, в пене и сверкающих брызгах. Вот матросы пошли вдоль берега, оставив одного возле шлюпки, оглядываясь и прислушиваясь. Вот они вступили в рощу – и скрылись из виду.Через некоторое время матросы вернулись, сели в шлюпку и помчались по направлению к кораблю. Но вдруг шлюпка повернула и опять приблизилась к берегу. Несколько десятков туземцев, вооруженных копьями, вышли из рощи. Один из них выступил вперед, настойчиво призывая чужестранцев высадиться на берег.
«Многие вещи, нам кажется, существовали всегда. Мы с детства так привыкли к Дефо, что нам трудно осознать, что до него английских романов попросту не было. А еще до него в Англии не было журналов. Он основал первый еженедельник The Review, выходивший десять лет. Десять лет, раз в неделю, у Дефо наступал безумный день, к тому же большинство статей он писал тоже сам…».
«Биографию Джозефа Конрада запомнить очень просто. В семнадцать лет – матрос. В двадцать семь – капитан. В тридцать семь – первый роман. Если бы не одно «но». Роман «Безумие Олмейера» был написан по-английски. А Джозеф Теодор Конрад Коженьовски был поляком, получил образование во Львове и Кракове, первые четыре года ходил в море на французских судах и начал изучать английский в возрасте двадцати лет. Это не помешало ему стать классиком английской литературы. В статью о нем дотошные википедисты попытались включить список всех английских авторов, признававших влияние Конрада на их собственные тексты.