Путешествие во времени с хомяком - [9]

С наступлением ночи стало прохладно, и мама поспешила в коттедж, оставив нас с папой вдвоём.

– Пойдём, – сказал он мне, – я тебе кое-что покажу.

Он перепрыгнул через заборчик, подал мне руку – и мы оказались в поле. Мы шли по чёрно-зелёной траве под светом звёзд, а потом легли рядом и стали рассматривать небо. Я почувствовал, как папа берёт меня за руку.

– Хочешь увидеть, что произошло девять лет назад? – спросил он.

– Гм… да?

– Не ролик на «Ютьюбе» или что-то подобное – здесь всё по-настоящему.

– Хорошо.

– Видишь ту звезду, самую яркую? – он указывал не точно вверх, а в сторону горизонта, на звезду, которая мерцала голубоватым светом. – Это Сириус, его ещё называют Большой Пёс. Огромная звезда, больше нашего Солнца. Она находится на расстоянии восьмидесяти одного триллиона километров от нас.

Не знаю, как вас, а меня разговоры о триллионах и подобных числах приводят в замешательство. Я не могу представить себе восемьдесят один триллион километров. Будто прочитав мои мысли, папа добавляет:

– Это восемьдесят одна тысяча миллиардов.

Легче мне не стало.

– Другими словами, почти в миллион раз больше, чем расстояние от Земли до Солнца.

Ладно, это я ещё хоть как-то могу представить. Я сжимаю папину ладонь в знак того, что мне понятно.

– Итак, Ал, свет Сириуса шёл до Земли около девяти лет. От Сириуса до тебя – девять лет. То есть ты сейчас видишь то, что было девять лет назад.

Я попытался это переварить. Кажется, я понял, но мне было всего восемь лет. Сейчас я понимаю это лучше. Папа поднимается на ноги и стоит, запрокинув голову вверх.

– Сколько их там? – спросил я. – Я про звёзды.

Пауза затянулась, и я подумал, что папа меня не услышал.

– Папа?

– Да-да. Я просто думаю над ответом, ведь никто его точно не знает. Мы ведь сейчас видим звёзды без телескопа? Вот таких – всего несколько тысяч. Но видишь вот там белёсую дымку? – он указал на одну из звёздных клякс. – Это Млечный Путь.

– Его назвали в честь шоколадки?[16]

– Вообще-то наоборот, но да, связь есть. Наша звезда, Солнце – части Млечного Пути. Мы живём на окраине галактики, поэтому можем видеть её центр. А весь Млечный Путь насчитывает примерно сто миллиардов звёзд. Все они находятся дальше, чем Сириус, а некоторые из них уже взорвались, – он поворачивается ко мне, его глаза горят в темноте, – но свет от вспышек до нас ещё не добрался! Мы видим то, что было сотни лет назад!

Папа помог мне встать. Мы оба уже тряслись от холода.

– Глядя в ночное небо, Ал, ты путешествуешь во времени.

Пока мы шли обратно к забору, папа продолжал говорить о звёздах: о том, что есть ещё миллиарды галактик, подобных Млечному Пути, – вот только я его уже не слушал. Мне не наскучило, но я повторял про себя:

– Смотреть на ночное небо – это путешествовать во времени.

И всю дорогу до коттеджа я посматривал вверх, пытаясь заглянуть в прошлое.

Глава 9

У меня есть неделя на то, чтобы выполнить папины указания.

Целая неделя, чтобы тщательно всё обдумать и понять, насколько это катастрофически плохая идея.

На следующий день по дороге в школу я погружён в размышления. Я иду пешком: дедушка Байрон уехал в Уэльс на тренинг по медитациям. Ещё и ещё раз я прокручиваю в голове все причины не делать того, что хочет от меня папа. Вот они по порядку:

1. Как я доберусь до своего старого дома – в десяти милях отсюда по побережью – и останусь незамеченным?

2. Как я проникну в наш старый гараж?

3. Что будет, если меня поймают?

Нужно обдумать их по очереди, начиная с самой простой.

Пункт три – не проблема. Я спрашиваю себя: чем я вообще рискую? Да, я получу хорошую взбучку, но в тюрьму в двенадцать лет меня никто не посадит. Я могу притвориться, что у меня случился нервный срыв и я не отвечал за свои действия – вдруг я всё ещё переживаю потерю папы. Я помню, как в начальной школе Гектор Хоугмэн ткнул Конраду Уайли циркулем в бедро, а его вообще не наказали. Мама Гектора сообщила, что у него синдром дефицита внимания – он не виноват, что школа не приспособлена под его потребности. Вот и со мной всё будет в порядке.

Прямо на ходу я отрабатываю поведение при нервном срыве. Пытаюсь подёргивать левым глазом, но это слишком сложно. Куда проще высунуть язык – я даже прохожу так несколько шагов, но меня замечают десятиклассники и смеются. Думаю, с этой задачей я справлюсь.

Дойдя до ворот школы, я с облегчением мысленно вычёркиваю одну проблему из своего списка. Осталось ещё две, и они требуют внимания. К счастью, первый урок у меня – физкультура. Сегодня мы играем в крикет, а значит, будет время подумать: меня всегда ставят на дальние полевые позиции. Итак, я занимаю место настолько далеко от биты и мяча, насколько возможно. Открыто сачковать я, конечно, не могу. Я стою на позиции в стороне от боулера (точно не знаю её названия) и размышляю над проблемой номер два – как проникнуть в наш бывший гараж.

Все гаражи на улице были оснащены автоматическими металлическими воротами, но только не наш.

У нас стояли старые двустворчатые деревянные ворота с вечно сломанным замком.

Их можно было легко открыть – просто засунуть пальцы под створки и подвигать их вверх-вниз. Однажды я так и сделал, когда забыл ключи от дома и не хотел мокнуть под дождём в ожидании мамы.