Путешествие Сократа - [52]

Аня затравленным взглядом снова взглянула на Сергея. Даже сейчас она продолжала верить, что у него есть силы, что он знает, как им спастись. Даже сейчас, когда ее муж лежал недвижим под кучей навалившихся на него людей, у нее еще оставалась тень надежды — но Закольев похоронил и эту тень.

— Хорошенько подумав, — сказал он  игривым тоном, — учитывая все то, что мне пришлось претерпеть из- за моего медальона, я думаю, что достоин чего-то большего, чем просто поцелуй.

Закольев явно упивался своей властью. Зная, что Аня — уязвимое место Сергея, Закольев обратился к ней, глядя Сергею прямо в глаза:

— Что ж ты так нарядилась, красавица? В такую-то жару? Может, скинешь чего из одежды — заодно и мои люди полюбуются на твою красоту.

Он снова кивнул Королёву, который одним движением разорвал спереди блузку на Ане. Она стояла, напуганная, стараясь прикрыться и защитить дитя в своей утробе.

Сергей сверхчеловеческим усилием скинул с себя пятерых, прижимавших его к земле.

— Беги, Аня, беги! — закричал он, ломая ребра еще одному из бандитов. Тут уже вся банда, кроме самого Закольева и великана Королёва, навалилась на него, и он рухнул наземь под тяжестью этой груды тел, разбив в кровь нос и щеку о каменистую землю.

Сергей не ощущал боли, не ощущал ничего, кроме одного только желания защитить Аню и своей полной неспособности это сделать. Он напрягал все силы до последней капли, все умение и хитрость, но напрасно.

Закольев, презрительно скривив губы, произнес всего три слова:

— Поднять ему голову.

Чья-то рука рванула Сергея за волосы и подняла его голову так, чтобы он мог  видеть, как Королёв, отпустив Анино запястье, той же единственной своей рукой грубо схватил ее за полную грудь. Аня в ответ плюнула ему в лицо. Словно дикая самка, защищающая своего детеныша, она кусалась, пинала великана ногами, вцепилась ногтями прямо ему в глаза...

Взбешенный, с расцарапанным в кровь лицом, Королёв обхватил рукой Анину шею, дернул... Раздался ужасающий хруст.

Она умерла всего в двух шагах от Сергея.

Все остальное прошло перед глазами Сергея словно во сне. Он уже не чувствовал себя в своем теле, но словно плыл над головой Королёва, швырнувшего обмякшее Анино тело на землю, как тряпичную куклу. Сергей видел, что ее глаза все еще открыты, словно пытаются что-то рассмотреть в бледно-голубом небе. Его разум отказывался принимать все то, что видели глаза. Это неправда, это просто кошмар, от которого он никак не может проснуться. Нужно только сделать усилие...

Но на этом кошмар не закончился. Теперь и Закольев слез с коня. Нахмурив брови, он пошел на Королёва. Обнажив саблю, он шел к человеку, который только что убил Сергееву жену.

— Королёв, — сказал он резким голосом. — Сколько раз можно повторять — такие необузданные нам в отряде не нужны. Ты загубил такой момент, а мне хотелось потянуть его еще не много.

Королёв лишь предусмотрительно попятился и без лишних слов снова влез на своего коня, с явным облегчением услышав следующие слова своего атамана:

— Что ж, еще не все потеряно.

И от того, какая картина предстала перед его глазами в следующее мгновение, у Сергея кровь застыла в жилах. Закольев присел над Аниным телом и почти нежно провел саблей над ее круглым животом, вспоров нижнюю его часть. Засунув руку в открывшийся разрез, он вытащил младенца, прикрепленного пуповиной к матери.

Заколыев хмуро покачал головой — и ему, и Сергею, и всем, кто стоял вокруг, было видно, что младенец мертв. Сабля прошла слишком глубоко.

Закольев даже не пробовал скрыть, как он разочарован тем, что его триумф не удался. Повернувшись к Сергею, он лишь процедил: «Мальчик... Был», — швырнув тело мертвого ребенка рядом с Аниным.

Сергей заревел, как дикий зверь, стараясь сдавить в себе боль, которая рвалась наружу, которую он не мог, не в силах был больше терпеть. Краем заплывшего глаза он заметил занесенную над его головой рукоять пистолета. И дальше была темнота.

Закольев тем временем сел на коня, а Королёв, напротив, снова спешился и, вытянув из ножен кинжал, подошел к Сергею, все еще лежавшему в беспамятстве.

— Оставь его, - бросил Закольев - Пусть себе живет.

Я хочу, чтобы он жил и помнил.

— Ты заимел себе врага на всю жизнь, и я тоже, — ответил Королёв. — Человек, которому нечего терять, опасней любого зверя. Проще его сразу убить, пока он не надумал, как с тобой можно поквитаться.

— Да он слабак, и дурень к тому же, — резко оборвал его Закольев, видя, что остальные внимательно наблюдают за самоуправством Королёва. — Таких бояться нечего. Ты и без того достаточно напартачил сегодня, хватит!

Это была не просьба — а атаман даже просьбы никогда не повторял дважды.

Королёв с сомнением покачал головой, но перечить не стал. Вернувшись к своему коню, он спросил:

— Атаман, а почему он звал тебя Дмитрий Закольев?

— Такое у меня было имя когда-то в молодости, — ответил тот. Затем он обратился ко всем своим людям, и к тем тоже, кто, прихрамывая и стеная от боли, пытался взобраться в седло.

— С этого самого дня Грегора Стаккоса больше нет! И чтоб впредь никто этого имени не произносил. Запомните этот день — теперь я снова Дмитрий Закольев, но для вас я по-прежнему атаман и никто другой. Шашки наголо те, кто со мной!