Путешествие - [8]

   Перед моим взором пронеслись картины древности. Нехебу, уже не тот верный друг, а другой, злобный и завистливый, расхаживал по комнате бормоча: "Я должен быть первым! Почему первенство досталось Имиуту? Чем он превосходит меня?" Его красивые благородные черты исказила жуткая злоба.

   — Нехебу знал, что Сешенен любит утренние прогулки и подкараулил её, — закончил доктор мысль Константина. — Выстрел с медицинской точностью, прямо в сердце — смерть наступила мгновенно.

   Я увидела утреннее солнце, Сешенен беспечно встречавшую рассвет, Нехебу, притаившегося среди зарослей, полёт стрелы... Сешенен падает навзничь со стрелой в груди... В её очах отразилось утреннее небо...

   — Замечу, только у Нехебу была возможность украсть стрелу друга, — добавил Константин, — потом он пронзил кинжалом Имиута, выдав его смерть за самоубийство...

   Я увидела зал храма, освещённый факелами. Имиут, облачённый в одеяние верховного жреца пришёл для тайной вечерней службы верховного жреца. Вероломный Нехебу быстро и молча подходит к другу... Лезвие кинжала мгновенно вонзается в грудь Имиута, тело жреца падает на бок. Нехебу сжимает мёртвые пальцы на рукоятке... Чёрное дело сделано...

   — Нехебу настолько ненавидел более удачливого друга, что облил чернилами его совместное изображение с Сешенен, — прошептала я, — он пожелал, чтобы влюблённые никогда не встретились...

   — Верно, — согласился Константин, — только Нехебу мог совершить подобное деяние, покидая гробницу друга последним.

   Мне снова вспомнилось видение осквернённого изображения в гробнице, о котором я рассказывала Константину... Душа Сешенен показала мне деяние осквернителя гробницы.

   — Я хочу проститься с другом, — говорит Нехебу, веля похоронной процессии оставить его одного.

   Никто не заподозрил неладное, носильщики и жрецы послушно удаляются. Оставшись один, Нехебу заливает лица влюблённых краской из чернильницы, висевшей на поясе. Его лицо искажает злобная презрительная усмешка.

   — Теперь ты никогда не найдёшь свою любимую, а она не найдёт тебя! — произнёс он, рассмеявшись. — Ваши Ка никогда не встретятся!

   Как подло и жестоко! Вероломный Нехебу решился не только отнять жизнь у друга и его невесты, но и лишить их возможности встретиться в мире мёртвых...

   — Любопытно, что стало со злодеем? — спросил князь Долгоруков. — Неужели он преспокойно наслаждался высоким чином и умер стариком в своей постели?

   — Да, неужели ему удалось избежать наказания? — зашептались собравшиеся.

   Пред моим взором возник зелёный дворик богатого дома, Нехебу наслаждался отдыхом, в обществе двух девиц... Их идиллию нарушил громкий вой... Я увидела свору чёрных псов... Откуда они могли появиться? Девицы с визгом бросились в дом. Нехебу, вскочил со скамьи, собираясь последовать их примеру, но не смог шелохнуться... Вожак своры пристально смотрел в глаза убийцы... Через мгновения псы набросились на злодея Нехебу... Они загрызли его, но не съели...

   — Нехебу растерзали шакалы! — невольно произнесла я, мой голос дрожал от увиденного ужаса.

   — Выходит, сам Анубис покарал злодея, решившего кровавым путём добиться титула верховного жреца, — высказался доктор, — известно, что сам Анубис, будучи и покровителям мёртвых, являлся в образе шакала...

   — Вот как выходит, — задумался князь Долгоруков, — даже в древние времена, желавшие дослужиться до высоких чинов шли на ужасные преступления... А я наивно полагал, что подобные карьеристы, шагающие по трупам друзей, появились в наш суровый век.

   В зале воцарилось молчание, которое прервало ворчание набожной дамы:

   — Ох уж эти дьявольские игры, — вздохнула она.

   Майер ответил ей в своей обычной ироничной манере, я не расслышала его слов, поскольку ещё не вернулась в нашу эпоху... Я была там... в далёком царстве Египта...

   — Мне очень хотелось, чтобы многие услышали истинную историю Имиута и Сешенен, — произнёс Константин, — поэтому я взял на себя смелость выступить перед почтенным водяным обществом. Я преследовал цель, чтобы имя Имиута было оправдано... Для египтян имя и память живых несли особую значимость...

   — А что надобно сделать, чтобы души влюблённых встретились? — поинтересовались романтические барышни. — Очень печально, что злодей разлучил их...

   — Надобно нарисовать совместный портрет Имиута и Сешенен и написать их имена, — пояснил Константин, — тогда, благодаря изображению и именам, их души найдут друг друга в загробном мире...

   — Облик Сешенен можно срисовать со статуэтки, а Имиута... — собравшиеся перевели взгляды на меня.

   — Я плохо рисую, — виновато созналась я.

   — Наш доктор Майер великолепный художник. Могу предположить, что ему не составит труда написать портрет Имиута со слов моей сестры, — предложила Ольга.

   Доктор замялся, явно не желая дарить покойному сопернику свою призрачную возлюбленную. Однако, поразмыслив, согласился.

   — Если она предпочла его, глупо ждать взаимности, — сказал Майер мне потом, закончив совместный портрет в египетском стиле.

   Влюблённые смотрели друг на друга, взявшись за руки, у ног каждого были написаны их имена. Имя Сешенен мы переписали со статуэтки, а имя Имиута — мне стоило больших трудов, чтобы уловить в расплывчатых мелькающих видениях причудливые египетские знаки.