Путешествие по Советской Армении - [19]

10

Армения — одна из древнейших стран мира, и племена, ее населявшие, жили здесь за две тысячи лет до нашей эры. Что-то очень первобытное, почти языческое, сохранилось в отношении армянского народа к природе, выраженном через его фольклор, особенно через сказки и легенды.

Множеством легенд окружают армяне свои горы. Подчас эти легенды имеют под собой очень реальную почву. Таков рассказ о пастухе, бросившем палку в горное озеро Сев-лич, находящееся у самой вершины Арагаца; спустя некоторое время палка будто бы вынырнула далеко внизу, в маленьком озере Айгер-лич. Пустоты и шумы, всегда наблюдавшиеся на Арагаце, обилие в нем подземных вод, просачивающихся в виде множества родников, невольно наводили на мысль о существовании какого-то подземного стыка между этими двумя озерами или большого подземного водного бассейна под Арагацем; шумы эти были предметом специального изучения геологов и гидрологов, подтвердивших наличие «подземного Севана» у подошвы Арагаца.

Легенды связаны с вершинами гор, с одинокими ручейками, с купами дерев. Одной из стариннейших форм язычества было у армян гадание по шелесту листьев платанов, считавшихся в Армении священными. Моисей Хоренский говорит, что сын Ара Прекрасного, Анушаван, «…был прозван Сосом, потому что… был посвящен в платаны Араманеака, что в Армавире»[34]. Шелест листьев этих деревьев и колебание их при тихом или сильном дуновении воздуха составляли в течение долгого времени предмет гадания в земле Хаев.

Но ни с чем, быть может, не связывалось у армянского народа столько детского, наивного мифологизирования, сколько с миром животных. Легенды об Ара Прекрасном донесли до нашего времени своеобразнейший зороастрийский культ собак — Аралэз. Эти священные собаки (иногда изображавшиеся даже в древних миниатюрах) по приказу царицы Шамирам (Семирамиды) должны были вылизывать раны мертвого Ара, чтобы воскресить его. Отголоски этого культа сохранились кое-где на Востоке в запрещении убивать собак. В Армении не осталось от него и следа. Здесь нет, например, такой массы собак, самостоятельно, без хозяев, обитающих в городских кварталах, не боясь быть уничтоженными, как бездомные собачьи стаи в Константинополе. Но зато Армения — родина особой породы овчарки — верного друга и помощника чабана. Овчарки достигают здесь подчас исполинского роста, пушисты, умны, преданы своему хозяину, свирепы к чужому. На дальних кочевках они могут разорвать незнакомого человека, если он подойдет близко к стаду. Но закон гостеприимства, свято чтущийся в Армении, как и всюду на Кавказе, своеобразно усвоен и этими пушистыми «львами кочевок». Путник, забредший в палатку пастуха, может спокойно сидеть у земляного очага. Овчарка рядом с ним будет трястись мелкой непрерывной дрожью, — она тоскует: ей нельзя укусить гостя. Хозяин возьмет ее голову, откроет клыкастую пасть с красным дрожащим языком и предложит гостю вложить в нее свою руку. Пес будет судорожно тявкать, но не укусит. Повизгивая от горечи, он оскорбленно отползет куда-нибудь в угол палатки, жмуря свои налитые кровью глаза, чтоб только не видеть чужака, — но вы в жилье в полной безопасности от него.

Не перевелась в Армении древнейшая обитательница ее нагорий — змея. Множество мифов и сказок окружают ее, целая гора — Змеиная — названа ее именем; есть даже своеобразная потомственная профессия целителей от змеиных укусов. В селении Арарат недавно умерла знаменитая Джаваир, старая крестьянка, переселенка из Персии. Она так хорошо лечила от змеиных укусов, что Наркомздрав в 20-х годах взял ее на учет и даже платил ей зарплату, а ряд ученых исследовал способы достигнутого ею иммунитета от змеиного яда. После ее смерти дочь, унаследовавшая материнский иммунитет, стала продолжать профессию матери. В Гарни есть люди, промышляющие ловлей и укрощением змей не хуже Джаваир. Они обычно вызывают змей из нор особым свистом, носят их на себе — вокруг шеи, за пазухой и в рукавах (змеи любят человеческое тепло) — и демонстрируют в селениях за плату. У Жоффруа де Сен-Илера, знаменитого натуралиста, есть рассказ о том, как он, будучи в Египте, сам научился вызывать змей свистом[35].

Старики, живущие в Арташатском районе, любят рассказывать о змеиных войнах, которые они будто бы видели собственными глазами. В предгорьях Змеиной вдруг начинала пылить дорога, оттуда доносился неистовый шум, — это тысячами ползли навстречу друг другу, как серые палки, змеиные роды. Они страшно, пронзительно свистели. Потом начиналась война родов: извиваясь и прыгая в воздух, длинные тела бросались друг на друга, сшибались в воздухе, как тысячи хлыстов в чьих-то незримых руках, а потом, после сражения, по всей этой дороге было «видимо-невидимо» змеиных трупов. И беда, если случалось человеку приблизиться к такому побоищу, — он от ужаса превращался в каменный столб…

Известный специалист по змеям А. Б. Шелковников долго жил в Армении, изучая местные роды змей и собирая фольклор, в котором есть упоминание о змеях. Как и в Осетии, такой фольклор отчасти связан со старинною минералогией.

У осетинов в некоторых семьях, хранятся древние камешки-талисманы, которые никому никогда не показываются. Они будто бы с величайшим трудом добыты в опасной охоте на змей, «прямо из змеиной пасти», потому что этими светящимися «лунными камнями» змея, когда ползет, освещает себе ночью дорогу. В Армении сохранилась другая древнейшая легенда: камень изумруд привораживает к себе глаза змеи и «выпивает» их: чем дольше смотрит змея на изумруд, тем мутнее ее глаза, и под конец они вытекают. О влиянии зеленого цвета на змей говорит и великий азербайджанский поэт Низами Гянджеви в поэме «Сокровищница тайн».