Путешествие по России голландца Стрюйса - [23]
, к которому мы причалили 29-го, большое, весьма многолюдное местечко, лежит под 55? и 51'. Волга орошает его с одной стороны, а речка Сура — с другой. За этим городом начинают попадаться пограничные жители Татарии. Эти народы составляют две ветви и разделяются Волгою. К Югу от нее всюду тянутся горы, почти бесплодные и населенные Нагорными Черемисами, Czeremissi Nagornoi. К Северу страна ровная и более приятная. Пастбища здесь весьма хороши, а сена так много, что его достало бы для пропитания скота с другого берега, жителей которого называют Черемисами Луговыми. Эти народы суровы, грубы и неразвиты; привычки у них скотские. Мало сказать, что грамота им неизвестна, так как и говорить-то они едва умеют; говорят они обыкновенно по-русски, но понимают и даже в некоторых местах говорят по-татарски, Нет у них ни жрецов, ни храмов, и не признают никаких евангельских истин. Некоторые верят в невидимое существо, но их понятие о нем такое слабое и грубое, что они не извлекают никаких правил для жизни. Так как они слышали, что существуют цари, которые выше прочих людей, то и верят, что это существо невидимо, имеет двор, подобный царскому и что если оно нами управляет, то подобно царям. О будущей жизни они говорят, что если она существует, то для людей, созданных иначе, чем они, не будучи в состоянии понять, что разрушающая смерть есть переход к чему-то более лучшему, чем то, что они испытали. Когда им говоришь, что существуют бесы и объясняешь их свойства, то они возражают, что это — люди, которых они не знают и не желают знать, потому что они так злы; наконец, люди достаточно злы и причиняют друг другу довольно зла и без вмешательства дьявола с целью мучить людей. Со всем этим они признают невидимый народ, но не называют его; верят только, что этот последний враждебен и всегда готов их обижать, если бы они заботливо не предупреждали и не смягчали его дурное расположение принесением ему в жертву скота, С этой целью у них посвящены дни, когда они начинают торжество с того, что привязывают к столбу кожу, нарочно снятую с коровы, барана, или лошади. Мясо этих животных кладут на раскаленные уголья; когда же оно изжарится, то его режут на малые куски, а когда ими наполнят блюдо, то берут мясо в одну руку, в другую же — чашку меду, затем бросают все это на кожу, шевеля губами и бормоча неизвестные мне слова до тех пор, пока подымается пар от мяса. Они питают особенное благоговение к солнцу. Сие последнее, также как огонь и воду, признают чем-то выше всего остального видимого мира.
Одежда их шьется из толстого, очень грубого холста. Мужская вся состоит из одного куска, выкроенного на подобие наших панталон. Новую одежду шьют только тогда, когда прежняя изорвется в клочки. Женатые отличаются от холостых тем, что бреют голову, между тем как сип последние оставляют на макушке косму волос, которую иногда завязывают иногда же небрежно распускают по плечам. Женская одежда шьется также из холста, но выкраивается иначе и гораздо шире. Голову покрывают чепчиком, который спускается до самых глаз. Новобрачные присоединяют к этому украшению только им присвоенное. Оно состоит из рога, длиною в аршин, насаженного посреди лба; к концу его прикрепляется шелковая кисть, а в средине сей последней колокольчик, звон которого должен напоминать новобрачной о недавней перемене ее положения. Может быть, это делается с целью напомнить мужу, что это украшение было бы к лицу ему, так как у этих народов, также как у Сингалезов, населяющих остров Цейлон, существует обычай жениться только на девушке, своим отцом лишенной девства. Они утверждают, что надобно быть сумасшедшим, чтобы не воспользоваться подобным случаем, что каждый сажает дерево с намерением сорвать с него плод.
Поэтому то, за десять или двенадцать дней до свадьбы своей дочери, Черемис веселится с нею и часто даже в одно и тоже время женится на ней и на нескольких других, пользуясь всеми без различия и не заботясь о том, единокровны ли они с ним, или нет. У них нет ни обряда крещения, ни обрезания. Шесть месяцев спустя после рождения ребенка, они уведомляют некоторых из своих знакомых о том, что избрали такой-то день для того, чтобы дать ему имя. Те отправляются навестить его в тот день; имя первого вошедшего дают ребенку.
Так как рождение и жизнь у них не сопровождаются обрядами, то и умирают они также без соблюдения каких-либо обрядов, не боясь будущей жизни, когда, по их мнению, не будет ни зла, ни добра, которые, как говорят (им), ожидают их в ней. Таким образом их хоронят без сожаления, не оплакивая и не беспокоясь об их участи. Если покойник был богат, то его родственники собираются и убивают лучшую его лошадь, которую все вместе равнодушно съедают, а для того, чтобы известно было, что наслаждались его добром, вешают на дереве его одежду и хвост лошади.
Глава десятая
Дальнейший путь до Казани. — Описание этого города и царства того же имени Это государство подпадает под власть Русских. — Последние разбиты и обращены в бегство Татарами. — Они подступают к Москве, которою овладевают и заставляют царя платить дань. — Его царское величество освобожден от этой дани Рязанским воеводою.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).