Путешествие по карте языков мира - [66]
Мы с вами большие любители собак и очень ясно различаем дога и спаниеля, овчарку и болонку. В жизни папуаса насиои собака не играет такой роли, ему не нужны названия разных собачьих пород — хватает одного слова мотик «собака». Но зато нам хватает одного слова джунгли там, где папуасу насиои его никак хватить не может. Слово подаг означает для него негустой лес с лужайками, на которых можно сажать съедобные растения. Собственно «джунгли» называются джаба, если они непроходимые, и итаки, если проходимые. По-моему, всякому непредвзятому человеку ясно, что эти разновидности джунглей должны быть обозначены специальными словами! Ведь их жизненно важно отличить друг от друга. Конечно, тому, кто в них живет и сталкивается с ними каждый день.
Мы называем одинаково попугаями существ, совсем не похожих друг на друга — от громадных ара и хохлатых какаду до миниатюрных волнистых попугайчиков. А папуасы телефол всех копытных животных, которые не водятся на Новой Гвинее, называют «свиньями»; и так же, как мы уточняем — попугай какаду, они в случае необходимости поясняют: «свинья, называемая верблюд», — koong koo ake kamel.
Еще в одном якобы «первобытном» папуасском языке асмат (нам уже знакомом: помните, «стоящие», «сидящие» и так далее предметы?) есть вроде бы слова с очень конкретным значением. Вот, например:
tepakamis «заболеть непосредственно после того, как поднялся вверх по течению»;
timeremap «сидеть, пока солнце не зайдет»;
ninukamis «сесть в лодку со множеством людей и отчалить».
Звучит внушительно и убедительно! Но вот вам другие три слова, взятые из совсем-совсем другого языка. Они переводятся так:
«заболеть непосредственно после того, как попал из нагретого помещения в холодное», «сидеть, пока не наступит глубокая ночь», «сесть в лодку или на корабль с другими людьми и вещами».
Звучит не менее внушительно, правда? Осталось выяснить, какой же это язык. Оказывается — русский! А «переведенные» нами глаголы самые обычные: простудиться, полуночничать и погрузиться.
Хватит примеров. И так уже совершенно ясно, что Леви-Брюль не прав.
Не обязательно видеть в таких ошибках сознательное неуважение к другому народу или злой умысел. Николай Николаевич Миклухо-Маклай очень красочно описал свои трудности, когда он изучал язык бонгу. Отрывком из его книги я и закончу этот раздел:
«Названия, которые я желал знать, я мог получить, только или указывая на предмет, или с помощью жестов, которыми я подражал какому-нибудь действию. Но эти два метода были часто источником многих недоразумений и ошибок. Один и тот же предмет назывался различными лицами различно, и я часто по неделям не знал, какое выражение правильно. Сообщу здесь пример того, что со мною частенько случалось. Я взял однажды лист в надежде узнать название листа вообще. Туземец сказал мне слово, которое я записал; другой папуас, которому я предложил тот же вопрос и показал тот же лист, сказал другое название; третий в свою очередь — третье, четвертый и пятый называли предмет опять другими и различными словами. Все названия записывались, но какое было настоящее название листа? Постепенно я узнал, что сказанное сперва слово было названием растения, которому принадлежал лист; второе название означало "зеленый", третье — "грязь", "негодное", потому ли, что я, быть может, поднял лист с земли, или потому, что лист был взят с растения, которое папуасы ни на что не употребляют. Так случилось со многими, очень многими словами.
Для ряда понятий и действий я никаким способом не мог получить соответствующих обозначений; для этого оказались недостаточными как моя сила воображения, так и моя мимика. Как я мог, например, представить понятие "сын" или "сон", как мог найти название для понятия "друг", "дружба"? Даже для глагола "видеть" я узнал точное слово лишь по прошествии четырех месяцев, а для глагола "слышать" так и не мог узнать».
Сколько слов нужно человеку?
Вопрос совсем не случайный. Потому что очень часто обвиняют «первобытные» языки в словесной бедности. В них якобы слов 200–300.
Это явная подтасовка! Нет и не может быть таких языков. На что уж неразвита культура бушменов Южной Африки или жителей Огненной Земли на крайнем юге Южной Америки — каменный век в наши дни. Но в языке бушменов не меньше 10 тысяч слов, а в огнеземельском словаре — целых 30 тысяч!
Помните язык ток-писин? Один датский путешественник утверждает, что в нем всего 600 слов. (Это в языке, на котором издаются книги и газеты!) Наверное, дело в том, что путешественник считал словом то, что пишется отдельно. Но вот вам слово (или несколько слов?): han bilong diwai. Оно значит «ветка». Однако можно перевести его и так, как мы переводили суахильскую сказку — «по-тарабарски». Получится «рука, принадлежащая дереву», «рука дерева». Конечно, ни один человек, говорящий на языке ток-писин, не думает о руке, когда говорит о ветке! Это одно, а не три слова, только пишется это слово, так сказать, в три приема. В словаре языка ток-писин есть и научные, и технические, и политические понятия. Другое дело — как образуются нужные слова. Если в русском языке, чтобы сказать
Первый базовый учебник по психолингвистике, написанный основателем этой междисциплинарной области знания у нас в стране.В учебнике представлена история и основные теоретические школы, основные понятия и методы современной психолингвистики, а также актуальные проблемы и тенденции развития.Психологам, лингвистам.4-е издание.
В книге доктора филологических наук А. А. Леонтьева в популярной форме излагаются общие сведения о том, что такое язык и для чего он нужен человеку, о классификации языков и их разных типах, о соотношении языка и мышления, языка и общества.Рассказывается о науке, изучающей язык, – лингвистике, о ее прошлом, настоящем и будущем.Книга рассчитана на школьников-старшеклассников и может являться пособием для факультативных занятий.
Обновленное и дополненное издание бестселлера, написанного авторитетным профессором Мичиганского университета, – живое и увлекательное введение в мир литературы с его символикой, темами и контекстами – дает ключ к более глубокому пониманию художественных произведений и позволяет сделать повседневное чтение более полезным и приятным. «Одно из центральных положений моей книги состоит в том, что существует некая всеобщая система образности, что сила образов и символов заключается в повторениях и переосмыслениях.
Монография, посвященная специфическому и малоизученному пласту американской неформальной лексики, – сленгу военнослужащих армии США. Написанная простым и понятным языком, работа может быть интересна не только лингвистам и военным, но и простым читателям.
Ноам Хомский, по мнению газеты Нью-Йорк Таймс, самый значимый интеллектуал из ныне живущих. В России он тоже популярный автор, один из властителей дум. Боб Блэк в этой книге рассматривает Хомского как лингвиста, который многим представляется светилом, и как общественного деятеля, которого многие считают анархистом. Пришла пора разобраться в научной работе и идеях Хомского, если мы хотим считаться его единомышленниками. И нужно быть готовыми ко всесторонней оценке его наследия – без церемоний.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
«Как начинался язык» предлагает читателю оригинальную, развернутую историю языка как человеческого изобретения — от возникновения нашего вида до появления более 7000 современных языков. Автор оспаривает популярную теорию Ноама Хомского о врожденном языковом инстинкте у представителей нашего вида. По мнению Эверетта, исторически речь развивалась постепенно в процессе коммуникации. Книга рассказывает о языке с позиции междисциплинарного подхода, с одной стороны, уделяя большое внимание взаимовлиянию языка и культуры, а с другой — особенностям мозга, позволившим человеку заговорить. Хотя охотники за окаменелостями и лингвисты приблизили нас к пониманию, как появился язык, открытия Эверетта перевернули современный лингвистический мир, прогремев далеко за пределами академических кругов.
В 1856 году известный археолог и историк Алексей Сергеевич Уваров обратился к членам Академии наук с необычным предложением: он хотел почтить память своего недавно скончавшегося отца, бывшего министра народного просвещения С. С. Уварова, учредив специальную премию, которая должна была ежегодно вручаться от имени Академии за лучшую пьесу и за лучшее исследование по истории. Немалые средства, полагавшиеся победителям, Уваров обещал выделять сам. Академики с благодарностью приняли предложение мецената и учредили первую в России литературную премию.
Несколько столетий назад люди не сомневались, что где-то далеко живут драконы и единороги. При этом многие не верили в существование тигров и кенгуру, считая этих зверей выдумкой путешественников.И лишь немногие стремились понять, как устроена природа. Одни ученые целыми днями не отрывали глаз от микроскопов, пытаясь увидеть невидимое. Другие отправлялись в опасные путешествия и рисковали жизнью, чтобы найти какой-нибудь редкий вид. Эта книга расскажет, какой сложный путь пройден людьми от развенчания мифов о живой природе до поразительных открытий, кем на самом деле был единорог, где живут райские птицы, что растет в подводных садах и почему так трудно сфотографировать тасманского волка.
Разве можно представить нашу жизнь без книг? Они сопровождают людей повсюду уже несколько тысяч лет. С ними связано множество любопытнейших историй: ловкого вора выдала сова, жившая в библиотеке; мальчик написал стихи за придуманного поэта; азартный коллекционер сжег редкую книгу; знаменитый писатель выдал свои сочинения за чужие; авантюристы дописали Гоголя и Мольера; автор «Робинзона Крузо» взял «интервью» у преступника, а Проспер Мериме одурачил Пушкина. Одни «книжные» истории похожи на настоящие детективы, другие вызывают улыбку, но все они оставили яркий след в истории.
К сожалению, каждый из нас когда-нибудь мучился зубной болью или подхватывал грипп. И тогда приходилось идти на прием к врачу. Доктор ставил пломбу, выписывал таблетки, и вскоре болезнь уходила. Кажется, все просто. Но нет — чтобы лечить людей, медики всего мира в течение веков проводили тысячи экспериментов, решали множество загадок. Каждое решение не только приносило облегчение больным, но и ставило новые вопросы. Можно ли человеку взамен его собственной руки пришить лапу обезьяны? Чем болеют вампиры? Почему после того, как исчезла оспа, появился СПИД? На некоторые вопросы уже даны ответы, и о них рассказывается в этой книге, но некоторые еще предстоит решить.