Путешествие по античным городам. Турция - [46]

Наместник персидского царя в Эфесе, Тиссаферн, обсуждает с Клеоном и своей женой Клементиной, как поступить дальше. Клементине давно хочется оставить свой след в истории. Она решает, что сможет убедить Герострата заявить на суде, что он сжег храм из любви к ней. Поэтому она убеждает мужа отложить суд и казнь.

Клементина подкупает тюремщика и проникает к Герострату. Последний говорит ей, что сжег не из-за любви, но готов на суде во всеуслышание заявить, что совершил преступление из-за любви, причем именно к Клементине. В обмен он требует от нее отдаться ему. Клементина выгоняет тюремщика и остается в камере вдвоем с Геростратом…

По прошествии 20 дней после преступления Герострат все еще жив и здоров. В городе начинают появляться его последователи. Одного из них приводят в суд по обвинению в попытке поджечь городской театр, где он выражает восхищение «сыном богов» Геростратом. Клеон крайне обеспокоен складывающейся ситуацией, но все еще рассчитывает провести суд над Геростратом по закону.

К Клеону привели тюремщика, который рассказывает ему о посещении Герострата Клементиной и Крисиппом. Клементина заявляет, что Герострат признался ей, что совершил преступление из любви к ней. Вызванный в суд Крисипп обвиняется в незаконной продаже сочинений Герострата. Но он утверждает, что продавал их только до подписания Тиссаферном закона, запрещающего это, а оставшиеся экземпляры сжег. Когда Клеон угрожает провести в его доме обыск, он признается, что хранит еще 15 экземпляров для «очень важного человека, персидского наместника Тиссаферна, являющегося фактическим хозяином в городе.

Тиссаферн в беседе с Клеоном не скрывает, что заказал экземпляры рукописи для себя и «уважаемых людей». Он не считает, что нарушил закон, так как сам этот закон и издал. Клеон рассказывает ему о посещении женой Тиссаферна, Клементиной, Герострата, и договоренности между ними. Но Клементина все отрицает. Тюремщика, который мог бы подтвердить правоту Клеона, находят убитым. Тиссаферн мирится с женой.

В конце пьесы Клеон ищет нож. Явно для того, чтобы убить Герострата, не дожидаясь суда, и остановить эту вакханалию.

Очень похожий сюжет стал основой фильма «Король комедии» (1982 г.) режиссера Мартина Скорцезе, отмеченный многочисленными кинокритиками, который очень советую посмотреть.

Что и говорить, очень поучительная и весьма печальная история.

Но мне нравится версия этой истории, изложенная в рассказе Д. Пословского «Дело Герострата»:

«— Слушается дело о сожжении храма Артемиды в Эфесе некиим Каломеем, — провозгласил судебный служитель, оторвав судью от тяжелых дум.

— Каломей, зачем ты сжег храм? — спросил судья, размышляя, какую ошибку совершила его дочь, связавшись с этим мерзавцем — как, бишь, его…

— Я хотел прославить свое имя, — отвечал Каломей.

«Если бы тот негодяй, соблазнитель дочери, не сбежал из Эфеса, я бы приказал утопить его в море», — рассуждал судья сам с собой.

— Что? И все? — удивился он, услышав ответ Каломея.

— Мое имя, память обо мне сохранят дотошные историки. Имена ваятелей, создавших храм, забудут, а меня будут помнить вечно! — необдуманно заявил тщеславный преступник.

— Ты ошибаешься, Каломей! Писарь! Вычеркни имя Каломея из дела. А впиши… Герострата! — Судья вспомнил, наконец, имя несостоявшегося зятя. — Надо быть глупцом, — продолжал судья, — сжигая храм из-за пустого желания славы, говорить об этом мне.

— А каким будет приговор? — спросил палач.

— Утопите его в море, — сказал судья.

И убитого горем Каломея потащили к морю.

— Да! И запретите впредь упоминать имя Герострата, — крикнул вдогонку судья и погрузился в размышления о добре и зле.

На следующий день в городе все говорили о негодяе Герострате и о мудром судье».

А вот еще один вариант такого же финала, найденный в глубинах Интернета, который мне очень нравится:

«Он улыбнулся и блаженно зажмурился, словно ослепленный собственной славой.

— Вся Эллада гудит! Все обсуждают дело рук моих! И через тысячу лет, и через две тысячи лет о моем преступлении будут помнить. Потому что никто никогда не сможет превзойти меня в искусстве бессмысленного разрушения. Я разрушил величайшее творение всех времен и народов — и совершил тем самым величайшее в истории преступление. Теперь можете меня казнить, мне всё равно. Я увенчал свое имя славой во веки вечные.

Судья вздохнул и сделал знак писарю:

— Теперь суду всё ясно. Пиши приговор. Смертная казнь, гражданская казнь… ну, всё как уже говорилось. И припиши особое постановление суда: дабы стереть самую память о человеке, совершившем это злодеяние, отныне и впредь запрещается произносить его имя… Герострат!

— Какой Герострат?! Мое имя Феофил!

— Я знаю, — сказал судья и осклабился.

— Слышал, поджигателя поймали. Говорят, прославиться гад хотел. Так его за это забыть решили, чтобы, значит во веки веков…

— Это правильно! Славы захотел, ишь чего! Хочешь славы — иди в солдаты. Или в певцы… А кого забыть то?

— Да вон, объявляют.

— Слушайте! Слушайте! За поджог храма Артемиды с целью прославиться, предать забвению на вечные времена имя Герострата!»

Храм Артемиды Эфесской

Храм Артемиды Эфесской на протяжении столетий играл исключительно важную роль в развитии города. Различные правители предоставляли храму богатые дары. Посетившие его за это время сотни тысяч верующих также оставили здесь много подношений. Останавливаясь в городе для посещения храма, они вносили значительный вклад в его экономику.