Путешествие на юг - [7]

М а ш а (поправив кофточку). А правда, мне голубое к лицу? Бабка ворчит-ворчит, а подарила вчера. В комиссионке купила. За семнадцать рублей.

В а л е р к а. Озолотила.

М а ш а. Лучше, значит, как ты, всем в подарок палки выстругивать, да? (Запела.) «Ах, что со мной ты понаделал…»

В а л е р к а. Сирена! (Перебирается подальше от нее, закидывает леску.)

М а ш а. Поинтересовался бы, почему я вчера ни разу не заглянула к тебе.

В а л е р к а (поглощен происходящим в воде). Почему?

М а ш а. Догадайся… Проверяла я тебя, вот почему. Загадала даже. Зайдет или не зайдет?

В а л е р к а. К Таисье?

М а ш а. Не с ней у тебя дружба. Сказать, загадала о чем? (Запела.) «Какой беды понатворил…» Я в районной самодеятельности солисткой была. Ой, Валерка, чего с мальчишками делалось потом! Один даже записку прислал — давай, мол, встретимся после кино.

В а л е р к а. Встретились?

М а ш а. Ага. Он говорит: целоваться умеешь? Я говорю: нет. Он говорит: чего ж ты частушки поешь про любовь, обманываешь народ?.. Дальше рассказывать или нет?

В а л е р к а. Если выдающееся — валяй.

М а ш а. Он говорит: давай целоваться научу. Я говорю: давай.

В а л е р к а. Чего-чего?

М а ш а. Предлагает он: давай, мол, научу. Я говорю: давай.

В а л е р к а. Тьфу!

М а ш а. Смешной такой, стихи пишет. Робкий. Поцеловал и убежал. До самой осени при встрече глаза опускал. А то еще случай был. Мальчик из девятого класса на танцы меня пригласил. Простудилась я, а то бы пошла.

В а л е р к а. Балаболка ты, Машка. (Замер над леской.) О! О!.. Глотай, голубчик, глотай!

М а ш а (подбежав к нему, смотрит вниз). Маленький какой. Наши рыбаки мелочью брезгуют. У нас щука да лещ, по крайности окуньки. (Вопит.) Тяни, Валерка, тяни!

В а л е р к а (вытаскивает из воды крючок). Твоим бы голосом рыбу глушить. Чего под руку орешь?

М а ш а. Азартная, потому и ору… Ой, Валерка, правее закинь — стая плывет… Гляди, гляди — краб. Лучше краба поймай.

В а л е р к а. Краба руками надо.

М а ш а. Уполз.

В а л е р к а. Ну и рыба пошла! Отвращение у нее к еде. (Встает, потягивается, посмотрев на Машу.) Нет, правда, чего это ты вырядилась с утра?

Низкий пароходный гудок.

«Адмирал Нахимов» ушел. Вокруг Европы туристов повез…

Труба — позывные пантомимы. Входят  ч е т в е р о. Под звуки вальса они на поднятых руках несут ослепительно белую капитанскую фуражку. Останавливаются у Валерки за спиной, медленно опускают фуражку.

(Мечтательно.) Босфор… Дарданеллы… Афины… Рим… Милан…

М а ш а. Милан — это где театр оперный, да?

Валерка приосанивается, фуражка почти опустилась ему на голову.

Валера! Какой-то отсутствующий ты. Не задумывайся, когда я рядом стою.

В а л е р к а. Задумаешься с тобой!

Музыка обрывается. Четверо — пантомима — поднимают фуражку и на цыпочках уходят со сцены.

Ну?

М а ш а. Телепат вчера про Италию рассказывал мне. За один билет в оперу, говорит, две пары туфель можно купить. А? Две пары! Вот капиталисты дают! Он вообще заграничную жизнь на туфли примерял. В кино сходил — босоножки, в кафе посидел — полуботинки проел. Я даже не утерпела, спрашиваю: да что вы про обувь все? Сороконожка вы или человек? Обиделся, больше про Италию не говорил.

Пауза. Маша искоса поглядывает на Валерку. Прошлась по мостику — туда, обратно; прошлась, подражая взрослым женщинам, вызывающе вскинув голову.

В а л е р к а. Цирк!.. Слушай, иди ассистенткой к нам. Погарцуешь перед людьми.

М а ш а. Не пойду, бабка убьет. Не любит она вас всех… Валера, а я тебе поесть принесла.

В а л е р к а. Мне?!

М а ш а. Папа любил, когда я ему на речку завтрак приносила. Гляди — бутерброды и лимонад. Давай сядем здесь. Ты ешь, а я буду смотреть.

Усаживаются. Валерка, нетерпеливо потирая руки, ожидает, пока Маша расстилает салфетку, выкладывает из сумки бутерброды. Потом с жадностью набрасывается на еду.

Вкусно?

В а л е р к а. У-у… Может, сегодня воскресенье у нас?

М а ш а. Сегодня? Среда.

В а л е р к а. Чего же ты вырядилась с утра?

М а ш а. Ничего не вырядилась. Кофточка скромненькая, туфельки — вот и все… А что, выходит, у меня такой вид?

В а л е р к а. Какой?

М а ш а. Праздничный — «какой».

В а л е р к а. Дурацкий у тебя вид. Кофточка велика.

М а ш а. На вырост — через полгода будет как раз.

В а л е р к а. Вот через полгода и надевай. И на голове ерунда какая-то. Пугало ты.

Маша вырывает у него из рук бутылку, размахивается, чтобы забросить ее в море.

Эй, эй! Шуток не понимаешь?

Маша опускает руку.

Очень даже миленькая прическа. Фик-фок на один бок. (Завладевает бутылкой, пьет.)

М а ш а (посмотрев на кофточку, вздохнула). Ярковата чуть-чуть.

В а л е р к а (продолжает жевать). Не в этом счастье — плюнь.

Маша снимает кофточку.

Другой разговор. Главное — не выпендриваться, через себя не прыгать, по возрасту жить. Ты себе брови накрасишь — все равно как старушка в коротенькой юбочке на пляж побежит.

М а ш а. «Не выпендриваться»! А сам наклейки носишь на штанах.

В а л е р к а. Джинсы — практичная вещь. Наклейка — фирменный знак. Если бы я сам ее к штанам прицепил — был бы пижон. Поняла?

М а ш а. Нет.

В а л е р к а. Все равно как брюки расклешить или волосы до плеч отпустить. Цель одна: выделиться, оригинальностью впечатление произвести… Пить будешь?