Путешествие на восток - [6]

Нафаню всегда поражала Степкина манера выражаться. Обычный человек мертвую муху обзовет — дохлой мухой. Этот же, скажет — «насекомое с летальным исходом»…

Или вот, например, чтобы обозвать кого-то Степка обратится примерно так: «Ну, ты! Популяция уссурийских змей!» А ведь мог бы и просто назвать, как все нормальные люди — «гад ползучий», «червяк мерзкий», или еще что-то в этом роде…

3

В пятницу утром перед уходом на работу мама наставляла Нафаню. Открыв дверцу холодильника, она показывала:

— Посмотри, пожалуйста, сюда! Здесь кастрюля с супом. Вот это — тушеная картошка с мясом. Там — компот из сухофруктов. Должно до понедельника хватить… Даже с запасом: на случай если вдруг твои друзья нагрянут. А в понедельник вечером, я уже что-нибудь другое приготовлю. Конечно, тебе может надоесть однообразная пища, тогда поджарь яиц. Или открой кулинарную книгу… В общем, учись быть самостоятельным.

Мать собиралась сегодня сразу после работы ехать на дачу и пробыть там до понедельника. Чтобы потом, не заезжая домой, опять выйти на работу. Таким образом, она выкраивала максимум времени для весенних посадочных работ. Дел там сейчас о-го-го как хватает… Мама пока не заставляла сына «ишачить» на грядках. Считалось, что Нафаня еще летом наработается. А сейчас пусть делает уроки, до конца учебного года осталось совсем чуть-чуть. В итоге на все выходные Нафаня был предоставлен самому себе.

Нафаню такое длительное отсутствие взрослых вполне устраивало. Тем более, что в пятницу выпадала его очередь дежурить у казино. Поэтому, выслушав мамины напутствия, он успокоил ее:

— Что ты так волнуешься? С голоду я не умру!

— Ох, скорее бы лето, мы бы тогда вместе поехали… Хорошо там! Одно плохо: сотовый там почему-то «не берет»… Но все равно, как здорово, что у нас теперь есть собственная дача! — мама никак не могла поверить такому счастью.

— Потерпи немного, мамуля, я и сам бы рад пожить на свежем воздухе. Ну, а сейчас мне пора в школу, — Нафаня направился к выходу и уже в дверях уверенно сказал, — Все будет нормалёк!

Ах, если бы это на самом деле было так…

Сразу после занятий компания друзей расположилась в школьном дворе и, прежде чем всем разойтись по домам, Степка еще раз инструктировал Нафаню:

— Тебе выпало дежурить первому. Можно сказать, провести рекогносцировку…

— Что, что? — переспросила Настя.

— Рекогносцировка — военный термин. Это разведка, которую проводит лично командир, — пояснил Степан.

— Но тогда на эту рееее…, реег…, в общем, на эту пакость, про которую вы сейчас говорили, должен идти ты, а не Нафаня! — внес коррективы Федор. — Командир-то у нас ты, а не он.

— Да мы пока командира то ещё и не назначали, — поскромничал Степан. Хотя по всему было видно, как польстили ему Федькины слова.

Но больше всех удивила Лорик:

— Я вчера испекла пирожков, чтоб ты там с голоду не умер, — сильно смущаясь, она передала Нафане сверток.

— Вы и впрямь, как на войну меня провожаете, — совсем растерялся тот.

— Про еду, ты здорово придумала, — похвалил Степка. — Мы как-то сразу и не сообразили… Во время дежурства, действительно, можно проголодаться.

— Сколько веревочке не виться, а сытый голодному не товарищ, — изрек Федор.

— Так-так, друзья! Опять что-то замышляете?! — неожиданно на дорожке появился физрук. По пути из школы он наткнулся на заговорщиков. — Я прямо спиной это чувствую! Что на этот раз? Отчего домой не идете?

Он подозрительно оглядел всю компанию.

— Можно вопрос? — не растерявшись, пошел в наступление Степка.

— Почему же нельзя? Вопрос, конечно, можно. — И после небольшой паузы добавил: — Вот ответить нельзя… А вопрос можно…

Но не так-то легко было сбить Степку.

— Вопрос такой: «Почему вы чувствуете спиной?». Логичнее всё же было бы носом…

— Ох, Степан! За словом в карман ты не лезешь. Конечно, изначальным прибором для чутья является нос. Но, от носовых рецепторов сигнал передается куда? Правильно — в головной мозг! А головной мозг есть что? Головной мозг — это разросшийся отросток спинного мозга. Отсюда и следует, что я чувствую спиной… Понятно? — физрук говорил в непривычной манере, задавая ребятам вопросы и сам же на них отвечая. Лицо его при этом сморщилось, и он сейчас ещё больше походил на сушеный финик, подтверждая когда-то данное ему учениками прозвище.

Ребята были так поражены словоблудием, которое продемонстрировал Финик, что даже Степан не нашелся, что ответить.

Тот же, довольный тем, что переговорил о вечно умничающего Степку, продолжил:

— Ладно! Это всё софистика. А если серьезно, то когда я говорил о своем чутье, то не имел в виду органы обоняния. Я подразумевал — внутреннее чутье…

— А что такое софистика? — Федор не стеснялся показаться невежей. Наверное потому, что выглядел он так всегда, а потому привык.

— Хм, софистика?! Это, если примитивно сказать, не всегда верное, но внешне убедительное доказательство какого-нибудь вранья… Как выразился кто-то из великих: ложь в одеждах правды. Например, вот ты, Федор, рога не терял? — поинтересовался Финик.

— Нет, не терял, — удивленно ответил тот.

— Значит — они у тебя есть! — Финик слегка дернул за нос обалдевшего Федьку.