Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хаджже - [73]

Фазлиддин Мухаммадиев, 1928 г. рождения, в те годы ― известный в Таджикистане литератор, редактор сатирического журнала «Хоропуштак» («Ёжик»), автор сборников очерков и рассказов, а также ― повестей, напечатаных по-русски в столичных журналах. Совершив так называемый хаджж ― путешествие на родину пророка в Мекку и Медину с группой мусульманских паломников под видом врача, он имел возможность наблюдать исламский мир изнутри, и описал увиденное. Изложение ведется от имени автора, что придает ему большую убедительность.

Русскоязычная публика встретила книгу благосклонно, но восприняла как занимательное чтение, вроде путешествий Гулливера. И это понятно. В то время в безбожной советской стране вопросы религии, к тому же — мусульманской, интересовали немногих и не воспринимались всерьез.

Ислам 30–35 лет назад был совсем не таков, как сегодня. В Иране правил шах и до Исламской революции было далеко. Арабский мир пребывал в шоке после поражений в войнах с Израилем. О «Хезболле», Хамасе, «Джихаде» и других экстремистских группировках и о международном терроре не было речи.

Теперь ясно, что книга опередила время. В свете последних событий в мире сейчас совсем по-другому воспринимаются мусульманские религиозные догматы, в частности — молитвы с обязательствами укрепления и распространения веры.

Интересна предыстория поездки. В шестидесятые годы советское правительство ослабило давление на религию. Стремясь внедриться на Ближний восток и, заигрывая с арабами (Египет, Сирия, Иордания, Ирак), отдельным категориям верующих мусульман стали разрешать выезд ко святым местам. В то время, как известно, поездки за рубеж, тем более — групповые, были событием.

Все организационные вопросы решались властями. Мы не знаем — должность врача при паломниках — придумана Фазлиддином Мухаммадиевым, как литературный образ или так и было на деле. Судя по отдельным эпизодам путешествия, в медицине он не был профаном.

Внимания властей паломники, конечно, не избежали, но здесь оно было благожелательным и пошло на пользу экспедиции. Незримое присутсвие «органов» признает и автор: ведь кто-то контролировал официальную сторону поездки за границей, обеспечивал группу долларами, устраивал места в самолетах и гостиницах.

Нам теперь уже неинтересна закулисная сторона путешествия, неважно и то, что будучи сыном своего времени, автор хвалит советскую власть и ее порядки, и неодобрительно отзывается о США.

Главное — книга существует и содержание ее имеет непреходящую ценность. Умный и образованный человек, подлинный гуманист, рассекретил целый пласт религиозной жизни, тщательно скрываемый от «неверных». Ведь въезд в Мекку и Медину немусульманам запрещен и поныне. У автора не только зоркий глаз, но и острое перо. Ирония пронизывает книгу и автор не скрывает свою гражданскую позицию.

Перед читателем разворачиваются неприглядные картины религиозных предрассудков и суеверий, невежества и фанатизма, сохранившихся старых обычаев, включая рабство, униженного положения женщин, алчности местных дельцов и служителей культа, тяжелых бытовых условий для участников хаджжа и трудностей самой церемонии.

Мы узнаем и о том, что многие притчи Корана прямо заимствованы из Библии, лишь имена переделаны на арабский лад. В угоду арабскому самолюбию изменен и социальный статут действующих лиц. Агарь, служанка Сарры, жены Авраама (Ибрагима), например, стала его второй женой, а в сцене жертвоприношения под жертвенный нож Ибрагима вместо сына Ицхака (как это описано в Библии) положили Исмаила — сына Агари, родоначальника арабского народа. Тот факт, что Библия старше Корана на две тысячи лет никого не смущает.

Путешествие имело трагическое продолжение. Совершив хаджж, Фазлиддин Мухаммадиев бросил вызов религиозной элите ― отказался от титула хаджи, ― единственный, кажется, случай за все время существования паломничества в Мекку и Медину. Кроме того, написал и издал богохульную книгу. И это стоило ему жизни.

Июньской ночью 1986 года, почти в центре Душанбе Фазлиддин Мухаммадиев подвегся нападению группы парней с ножами. Получив многочисленные ранения писатель все-таки выжил. Когда судили нападавших, он еще мог давать показания. Добило лицемерие местных судий, явно покровительствовавших преступникам. Моральный удар оказался для писателя сильнее физического. Потом, когда дело получило общественный резонанс, оно рассматривалось повторно, но писателя уже не было в живых.

В то время мусульманский фундаментализм тогда еще только поднимал голову и, официально, убийство писателя не связывали с его книгой, хотя сам он, как следует из текста, не исключал такую возможность. «Литературная газета» откликнулась статьей «Стая» (10 декабря 1986 г.), в которой объявляла смерть хулиганскими действиями «обкурившихся юнцов». Уже тогда многие понимали ее истинные причины.

«Возмездием тому, кто выступит против Аллаха и его пророка и развращает нравы на земле, будет смерть или отсечение конечностей или изгнание из страны.».[108]

Идеологический оппонент ислама рискует жизнью ― в буквальном смысле.

Последние теракты мусульманских фундаменталистов в разных странах мира, равно как и случай с Фазлиддином Мухаммадиевым весьма поучителены в этом смысле: «кто не с нами, тот против нас». Подобная религиозная нетерпимость немыслима сегодня со стороны представителей других мировых религий.