Путешествие мясника - [34]

— Это я. Все в порядке, я в мотеле.

— Хорошо, детка.

— Спасибо тебе. Позвоню утром.

— Угу. — Кажется, он до конца не проснулся. — Спокойной ночи.

— Тебе тоже.

Я еще умудряюсь раздеться, но на контактные линзы уже не остается сил. Я так и засыпаю: в линзах, под скользким казенным одеялом. Только утром я принимаю душ и гостиничным мылом наконец смываю с себя запах вчерашнего мяса и крови. Шампуня здесь нет. Потом я звоню Джессике.

— Послушай, вчера, когда ты меня высадила, случилась смешная штука…

Я коротко рассказываю ей всю историю.

— Ты идиотка! Почему ты не позвонила мне? Переночевала бы у нас.

— Мне не хотелось, чтобы ты возвращалась посреди ночи.

Честно говоря, мне просто не пришло в голову позвонить ей. Интересно, почему? Почему я позвонила двум находящимся очень далеко мужчинам, а не женщине, которая была совсем близко и легко могла бы помочь?

— Ну и дурочка. Так, значит, ты в мотеле «Восемьдесят семь», у выезда на трассу?

— Да, точно. Ты уж меня извини.

— Ерунда. Часов в девять за тобой заеду.

— Спасибо, Джессика.

— Не за что. Пока.

В десять часов я уже в лавке и работаю с только что привезенными барашками. На мне вчерашняя одежда, волосы все еще грязные, и я едва двигаюсь после бессонной ночи. Только вид ждущих разделки туш придает мне силы.

7 Тошнотная глава

Эрон разделывает свиной филей на котлеты, а я зачищаю грудинку, когда он вдруг окликает меня:

— Эй, Джули, хочешь поработать на пиле?

Мясная ленточная пила — это агрегат двухметровой высоты с подвижной столешницей и тонким зазубренным лезвием, расположенным вертикально, зубьями вперед.

— Я? — Это сооружение немного пугает меня: я не очень дружу со всякими механизмами, но демонстрировать Эрону свою слабость не хочется. Поэтому я уверенно киваю:

— Конечно хочу.

Как всегда, Эрон начинает с самого начала. Он отключает пилу от сети, отодвигает заслонки вверху и внизу и показывает мне, что на самом деле лезвие — это часть большой ленты из тонкого металла, натянутой на два колеса. Каждый день эту ленту снимают, чтобы почистить, и, разложенная на полу, она образует окружность достаточно большую, для того чтобы я могла поместиться внутри, раскинув руки и ноги, как «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи. Эрон наглядно демонстрирует мне, как снимать ленту и как надежно закреплять ее на колесах, затягивая болты и защелкивая рычажки.

(Эрон ничего не делает наполовину. Показывая, как рубить мясо, готовить идеальный ростбиф или точить нож на особом камне, он не упускает ни одной самой мелкой детали. Дошло до того, что он учил меня, в какой позе надо стоять у плиты, чтобы правильно мешать суп.)

Только убедившись, что я досконально изучила устройство машины и запомнила всю процедуру разборки/сборки (что, конечно, не так), Эрон опять вставляет штепсель в розетку и показывает мне на большую красную кнопку в верхнем левом углу аппарата.

— Когда ты нажмешь вот на эту кнопку, пила начнет крутиться. Ты при этом должна стоять так, как я сейчас, сбоку. Никогда не стой перед лезвием: не дай бог, поскользнешься или процесс пойдет быстрее, чем ты ожидала, и все — тебе крышка. Поэтому — только сбоку, поняла?

— Поняла.

— Так, теперь прислонись вот к этому краю подвижной плиты. Реально почувствуй его бедром. Встань поудобнее. — Эрон берет кусок свиной корейки и прижимает его к бровке подвижной плиты. — Убедись, что кусок, который собираешься резать, находится в максимально устойчивом положении. Всегда клади его плоской стороной вниз. — Он берет корейку, переворачивает ее так и этак, потом ставит на ребра. — Если будешь резать в таком положении, пилу может заклинить, кусок выбьет у тебя из руки, она потеряет опору, и в результате ты останешься без руки. Поэтому — только на плоскую сторону.

Не включая агрегат, он показывает мне, как бедром направлять подвижную плиту, крепко прижимать к ней кусок мяса и при этом держаться на почтительном расстоянии от работающего полотна.

— И не забывай все время отклоняться в сторону. Работай плавно, не слишком быстро и не слишком медленно. А когда захочешь остановиться, просто нажми на красную кнопку. Поняла?

— Поняла, — отвечаю я без особой уверенности.

— Хорошо, тогда пробуй.

— Ух ты! Как-то страшновато! Может, в другой раз?

Но Эрон уже отошел в сторону, а я встаю на его место, прижимаюсь бедром к краю плиты и берусь за корейку.

— Пилу не надо бояться. Ее надо уважать. Понимаешь, уважать?

— Ясно.

Я делаю глубокий вдох и нажимаю на кнопку. Пила начинает с визгом вращаться, и я осторожно приступаю к работе. Всего за минуту я напиливаю с полдюжины котлет. В воздухе пахнет жженой костью. Кусок становится все меньше, а мои пальцы пододвигаются все ближе к зазубренному полотну. На последние несколько разрезов у меня не хватает смелости, и я выключаю машину. Последние котлеты отпиливает Эрон, причем делает он это в шикарной небрежной манере, даже не глядя на пилу. Меня-то он учил совсем другому. Ну что ж, наверное, учителя имеют право отступать от правил.

Эрону вообще чрезвычайно нравится учить. А мне не меньше нравится учиться, и потому мы с ним составляем удачную пару. Особую изюминку нашим отношениям придает то, что он постоянно, хоть ни за что и не признается в этом, пытается напугать или шокировать меня, а я в ответ демонстрирую полнейшую непробиваемость и хладнокровие. Свиные головы, которые обычно доставляют в картонных коробках одновременно с тушами, дают ему массу возможностей испытать крепость моего желудка. Когда это происходит в первый раз, он вытаскивает все головы из коробок и в ряд выставляет их на столе.