Путешествие к живым - [57]

Мое возвращение в Европу совершилось стремительно, с невольной поспешностью, напоминавшей бегства или дезертирство. За одну ночь я перешел из света в тьму, от наблюдений к воспоминаниям, от душевного волнения к мысли.

Вот и Европа с ее низким небом, край, где наше сознание водворяется на зимние квартиры. Мне пришлось совершить далекий путь в поисках лета, которое разбудило это сознание. Как было бы хорошо, если бы слово очевидца бросило свет не только на страдания и голод людей, но также и на их надежды. Как нужно, чтобы этот свет был жгучим!

Я убедился, что человечество не столь уж четко разделено на две половины. Не существует, с одной стороны, мира несчастья и бедности, а с другой — нашего мира. Не существует отдельно какого-то прошлого, тяжелого настоящего и некоего светлого будущего, которое преобразит наш мир.

Возвратившись в Европу, я не опускаю рук. И здесь у человека есть болезни, не те, что в Азии и Африке, порою не так определенно выраженные, более скрытые. Почти все мы соблюдаем правила санитарии и гигиены. Мы умираем в чистоте и, можно сказать, — от чистоты.

Меня принимают во Дворце наций. Блестящие и холодные коридоры, молчаливая деловитость, картина своего рода политической асептики. Здесь, в стенах Всемирной организации здравоохранения, в стандартных, похожих один на другой кабинетах, в их тишине определяют и изучают болезни человека, наблюдают за эпидемиями, получают воззвания о помощи, сообщают о посылке врачей и лекарств, вырабатывают планы борьбы за здоровье.

Здесь сконцентрированы все страдания мира, страдания без рыданий и слез, страдания безликие, выраженные в цифрах и диаграммах: проказа, чума, фрамбезия, малярия, трахома, туберкулез, слоновая болезнь, оспа, билгарциоз, бери-бери — эти язвы на теле свободы. Укусы насекомых, которыми кишат тропические ночи, изъеденные тела, желтый ребенок, несущий собственную смерть во вздутом животе, африканская женщина, стонущая на грязном тряпье в полумраке лачуги, старик, сидящий на индийской земле с терпением прокаженного, дрожащие от лихорадки люди, покойники, осыпанные пеплом, новорожденные, покрытые мухами, — все это существует одновременно в четырех концах земли при всем различии времени. Разве это не обидно?

В холодных, блестящих чистотой коридорах Всемирной организации здравоохранения нет ничего, кроме этой невидимой траурной процессии. И тут же мы, с нашими чистыми болезнями, невидимыми, как судьба, с обманчивыми глазами здоровых. Мы изгнали из нашего мира еще не всех злых духов. В нем еще царит болезнь — не столь смертоносная, как раньше, но она присутствует, а порою даже неизбежна. При всей нашей культуре нам есть от чего умирать. Сердечно-сосудистые заболевания стали основной причиной смерти в Северной Америке, почти по всей Европе и среди наиболее обеспеченных народов других континентов. Сердечная недостаточность или прекращение подачи крови в миокард все больше угрожает мужчинам, приближающимся к пятидесяти годам. Обильная пища, нервное напряжение, сидячий образ жизни, злоупотребление табаком и спиртными напитками — главные причины этого зла. В этих же странах учащаются душевные болезни. Примерно два процента жителей являются жертвами серьезных психических заболеваний. Одна десятая болеет ярко выраженными неврозами. Переутомление, алкоголь, шум и различные конфликты приводят к потере физического равновесия, как и тревога, свойственная нашей эпохе, а также (и быть может, именно она) «атомная истерия», последствия которой начинают сказываться повсеместно.

Рак угрожает стать великим бедствием нашего времени. В большинстве наиболее развитых стран он уже занимает второе место по смертности. Первое принадлежит сердечным болезням. Между 1920 и 1953 годами число смертных случаев от рака груди в нескольких странах увеличилось больше чем вдвое.

За пятнадцать лет число случаев полиомиелита увеличилось с пяти до двадцати шести на каждые сто тысяч жителей Соединенных Штатов, с пяти до пятидесяти девяти — на каждые сто тысяч жителей в Дании. А ведь в странах, где процент детской смертности свидетельствует о большой экономической отсталости, полиомиелит почти неизвестен: одна десятая случая на сто тысяч человек в Египте, где детская смертность достигает ста шестидесяти трех случаев на тысячу (против двадцати восьми в Соединенных Штатах или Дании).

Эти болезни цивилизованного мира имеют сложное происхождение. В одних случаях человек изнашивается в спешке, тщеславных устремлениях или замаскированном порабощении эры машин и механизмов; в других — сжигает свою кровь алкоголем или табаком, доставляющими ему легкое опьянение, своего рода духовный кислород, без которого он задыхается; в третьих, находясь с детства в условиях комфорта и чистоты, человеческий организм перестает вырабатывать нужное количество белых кровяных шариков и утрачивает орудие борьбы с болезнями, данное ему природой. Медицина устраняет одну угрозу жизни человека за другой. Скоро научатся лечить рак, уже предупреждают полиомиелит, успешно развивается хирургия сердца, новые лекарства ликвидируют психические расстройства.