Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер - [16]

То ли удар Виктора Ивановича был сильным и точным, то ли сыграл фактор внезапности и неожиданности, но бедный гаишник отлетел метра на два и упал плашмя наземь. Антон, до которого обычно всё доходило чуть медленнее, чем до обычного человека, не растерялся и повторил движение Виктора Ивановича. Однако удар его был не столь точен и пришёлся он не на пах, а на приклад автомата, который с силой ударился в подбородок гаишника. Инспектор выронил из рук автомат и схватился за лицо. Автомат тем временем болтался на ремне на шее. Виктор Иванович молча наблюдал за происходящим. Антон ударил ещё раза три гаишника кулаками по лицу, пока тот не понял, что его элементарно бьют. Тогда он попытался привести в боевую готовность свой автомат, но это было неправильно, т. к. он потерял драгоценное время для атаки. А Антон, потерявший всякую надежду на свои руки, решил снова попробовать удар ногой, который был скорее слабым, чем сильным, но зато оказался прицельно точным. Гаишник сознания не потерял, но и на ногах более стоять не мог. Упав на асфальт, сержант стал корчиться от боли и вопить так громко, что валявшийся у машины Виктор стал приходить в сознание и проявлять интерес к жизни.

— Антон, возьми у ребят оружие и отнеси его в машину, — спокойно посоветовал профессор, у которого сильно ныла нога от незапланированного удара в пах.

— А может, это самое, значит, не будем отдавать это самое, а? — спросил Антон.

— А зачем тебе оружие, а? — спросил Виктор Иванович. — Ты что — уголовник?

— Да нет, это самое, значит, я просто решил подумать, что им–то оно тоже вроде бы как ни к чему, а? — Антон стоял в нерешительности и медлил с принятием решения.

— Так, оружие в багажник, а этих красавцев надо посадить в машину, — властно распорядился профессор.

— Сейчас я им хоровод устрою, — сказал очухавшийся Виктор и стал раздевать сначала одного, а затем другого гаишника.

Вдвоём с Антоном они обнажили обоих колобков менее, чем за минуту, после чего на каждого одели наручники таким образом, что каждый из них обнял одну и туже сосну.

Антон тщательно обтёр оружие, чтобы на нём не осталось следов, собрал свои чеки и квитанции, записную книжку. Разбросанную милицейскую одежду аккуратно собрал и сложил на заднее сиденье Жигулей.

Не имеет смысла передавать угрозы и оскорбления гаишников в адрес путешественников, поскольку все они носили ярко выраженный уголовно–циничный характер.

— Так, ребята, — обратился спокойный с виду профессор к кружившимся вокруг сосны гаишникам. — Зря вы так работаете. Ох, зря! Может быть имеет смысл вам уволиться, а?

— Да пошёл ты, пидор вонючий! Мы тебя сейчас так уделаем, что ты жить на этом свете не захочешь, гандон штопаный! — не унимался бывший автоматчик.

— Так вы на нас сердитесь, да? — миролюбиво поинтересовался Виктор Иванович, у которого нога начинала болеть всё сильнее и сильнее. — А мы вас хотели простить. Мы же не уголовники, в отличие от вас.

— А тебя, боров, я на х… у себя видал! Понял? — продолжал истошно вопить бывший автоматчик.

— О, а я знаю, что надо с ними делать, — с недоброй улыбкой на ещё совсем недавно испуганном лице сказал Антон. — Только нужен вазелин и фирменная перчатка доктора.

— Ты, что, собираешься их трахать? — с явным испугом или даже ужасом спросил Виктор.

— Ну, да. А ты что, не будешь? — с лёгким смешком поинтересовался Антон.

— Плохие новости, ребята, — вмешался в разговор Виктор Иванович. — У меня нет ни вазелина, ни перчатки.

— Так что, теперь, значит, мы трахать этих ублюдков не будем? — ни то с удивлением, ни то с огорчением спросил Виктор.

— Не волнуйся, будем–будем, ещё как будем, — сказал Антон и направился к своей машине.

— Возьми ещё аптечку, а то в первый раз всегда идёт кровь. А вместо вазелина можно использовать сметану, — дал ценный совет профессор.

Он вдруг вспомнил, как в студенческие годы он с друзьями развлекался над пьяницами. Было ему тогда 18–19 лет и учился он в Первом медицинском институте. Как и многие его сверстники, избыточная энергия и извращенная фантазия молодости находила выход в хулиганских действиях.

На мотоциклах друзья подбирали пьяниц, валявшихся в непотребном виде у метро или в сквериках, и затем вывозили в Парголово, где в 70‑ых годах не было ни дач, ни тем более высотных домов. Бросив на траву полумёртвое тело, шутники какали алкоголику в штаны, застёгивали их и … прятались в кустах. Через какое–то время бедолага начинал приходить в сознание. Обосранный, чёрт знает где, … Было от чего придти в отчаяние! А как бы вы реагировали на кучу дерьма непотребных размеров в своих трусах, головную боль и … густой лес вокруг?

— Чего–то не могу найти свистки, — посетовал Антон, рывшийся в милицейских шмотках. — Ведь не жезлы же им засовывать?!

— О, а ты понтово придумал им впендюрить эти штучки! — с восторгом заметил Виктор.

— Смотрите, чтобы они только не пукнули, когда вы будете им засовывать, — и Виктор Иванович прыснул со смеху.

— А разве не Вы будете им засовывать их свистульки? — удивился Виктор.

— Нет, друзья, ваша идея, ваша реализация, — профессор трясся от хохота не меньше, чем и его приятели, зато гаишники притихли от ужаса и внимательно следили за столь неожиданным ходом событий. — Единственное, чем я могу вам помочь, это своевременной консультацией.