Путешествие из Неопределенности в Неизвестность - [73]

– В чем дело?! – кричал Любовольский, стуча кулаком по столу. – Вызвать сюда машиниста!

– Да, срочно сюда вызвать машиниста! – машинально повторил запрос депутата Любовольского депутат Напыжников.

– А вы в своем уме, депутат Пыжников, или нет? – рявкнул Бредовский. – Как это машинист к нам сюда придет?.. А вместо него кто будет работать и вести поезд, вести всех нас?!.. Вы что, совсем уж забылись? Вы не в Заумной Думе заседаете!

– А вы не путайте мою фамилию! – обиделся Напыжников. – Моя фамилия не Пыжников, а Напыжников!

Бредовский махнул рукой, соглашаясь:

– Ладно, Пыж… Напыжников… шут с ним… не до этого нам сейчас, – холодно ответил Бредовский, даже не смотря на депутата и вставая.

Бредовский подошел к окну, глядя на движение поезда. Несколько минут он стоял молча у окна, мрачный и задумчивый.

Через минут пять к нему подошли Пыжников с Напыжниковым.

– Что-то не так? – спросил Пыжников.

– Вы чем-то обеспокоены? – спросил Напыжников.

– Да, – кивнул головой Бредовский, – вы что, слепые? Не видите, как наш поезд едет?

– А… а как он едет?

– Он едет по кругу! – скрипнул зубами Бредовский. – Смотрите сами, если мне не верите.

Оба депутата посмотрели в окно, минуту помолчали, потом схватились за головы, вопя:

– Ужас какой!.. Поезд едет по кругу!

– Как это по кругу? – не понял Негожа, подходя к двум депутатам и Бредовскому и тоже глядя в окно.

Через минуту все посетители ресторана, в том числе и я, стояли у окон ресторана, наблюдая за странным движением поезда.

– Но почему он едет по кругу?

– Почему так изменился маршрут движения?

– Машинист пьяный?

– Кто-то рельсы изменил, что ли?!

– Вызвать сюда срочно машиниста и начальника состава! – крикнул, думая, что он сидит в Думе, депутат Негожа.

– А ты бы потише себя вел, – холодно заметил Бредовский.

Поезд резко остановился, депутаты покачнулись, чертыхаясь и хватаясь за что попало.

Через минуту поезд поехал, делая снова короткие остановки после движения.

– Скажите, – тихо спросил депутат Негожа Бредовского, когда все уселись снова за столики, – а зачем мы здесь собрались? Нельзя было собраться в зале для заседаний?

– Что за бред ты несешь?! – вскричал Бредовский, вдруг переходя на «ты».

– Почему… почему вы так грубо…

– Молчать! – таким же тоном ответил Бредовский. – Мы здесь сидим, здесь же поезд, а не ваша Заумная очень Дума!.. Не в спецвагоне для чиновников с вами встречаться, у них там места очень мало, а самих чиновников много.

– Да-а, – вырвалось у Любовольского, – скоро еще больше будет этих чиновников! А кто тогда работать будет?

Кто-то из депутатов засмеялся.

– Отставить смех! – почти по – военному заорал Бредовский, стуча кулаком по столу. – Молчать, когда я с вами вынужден говорить, только слушать меня!.. Если спрошу, отвечайте.

Пауза.

Насупленные депутаты.

– Недавно услышал одно выражение, – продолжал, улыбаясь, Бредовский, сменив неожиданный свой гнев на милость, – один журналюга где-то там написал примерно так: «Сейчас все руководящие посты заняты. Принимаем только специалистов!»

Сказав, он громко засмеялся.

– Вам это понравилось? – осторожно спросил Негожа, пытаясь не смотреть в сторону Бредовского.

– Это смешно! – коротко ответил тот, после чего, перестав смеяться и надев мрачную и недовольную маску на свое лицо, продолжал говорить, чеканя каждое слово, словно вдалбливал слова в головы депутатов:

– У нас должна быть своя идеология! Своя!.. Идеология!.. Своя!.. А ее нет! Пока!.. А она нам нужна!.. Очень!! Очень нужна!.. Понятно?!

После короткого молчания Бредовский продолжал:

– Идеология! Своя!.. Раньше она была!.. Жить при коммунизме!.. Дожить до коммунизма!.. Теперь что? Купить машину?.. купить дом?!.. Квартиру?! Взять ипотеку?! Бред!..

Подобными отрывистыми и чеканными фразами он словно забивал гвозди в головы притихших депутатов.

– Обезьяна в этой Заумной Думе!.. Позор!!.. Бред!.. А эти розовые очки?.. Бред!.. Виртуальных дел мастера мы!.. Бред!.. Но жизнь сложнее!..

– А что насчет соцопроса? Вопросы готовы для ответов Евсея Горыныча? – спросил Негожа, почему-то неожиданно вставая и наклоняясь вперед.

– Нет!.. Не мешать! – отрезал Бредовский. – Сядь и слушай!.. Вопросы задают люди!.. Их я не пишу, эти вопросы!.. Ясно? Мы будем подавать вопросы Евсею Горынычу!.. Но их должны задавать сами люди, потом вопросы отнесем Горынычу!.. Обезьян и подобных тварей быть не должно!.. Уволю всех к свиньям, если я что увижу!..

Бредовский замолчал.

Полная тишина в ресторане, как на кладбище.

– Есть вопросы мне? – спросил далее Бредовский, наливая себе рюмку водки.

Напыжников встал, подходя к нему и тихо спрашивая:

– Скажите, пожалуйста, а что насчет пиар-компании слышно?

– Ты сядь, не маячь перед глазами! – зашипел Бредовский, почти отталкивая депутата. – Работа идет! Создана бригада аналитиков и полевиков!.. Ясно?.. Работа тяжелая! Очень!.. Ясно?!.. Аналитики сейчас на телевидении «Останки» работают. А мы должны здесь в поезде уже мнение людей узнавать, знакомиться с нашим народом! Ясно?!..

– А мы его… его не знаем, что ли? – засомневался один из депутатов.

– Прекрати нести всякий бред! – огрызнулся Бредовский.

«У него слово „бред“ – любимое слово, что ли? – подумал я, усмехаясь. – Конечно, плохо сидеть рядом и слушать чужой разговор, но где еще услышишь такое откровение?»