Путешествие из Неопределенности в Неизвестность - [6]

– Поживешь – увидишь, если доживешь, снисходительно ответил Коля.

– Да, доживешь – увидишь, если не помрешь!

– Если не помрешь – увидишь, коли хошь! – засмеялся Иван Васильевич.

Я удивленно глянул на обоих чиновников, не понимая, почему они так странно заговорили и почти стихами.

– А ты не бойся, человек из толпы, – молвил Иван Васильевич, – не бойся, работай для нас, тогда всё у тебя будет хорошо и жив будешь, если захочешь…

Я вздохнул, подумав, что лучше бы оставался в том вагоне, в котором сидел в самом начале своего путешествия. И зачем я тогда встал и поменялся на другое место в вагоне?

– А почему мне все тыкают? Почему я человек из толпы? – недовольно спросил я, начиная сортировать документацию. – Покультурней бы разговаривали с народом!

– Гм, какой быдл-класс недовольный стал, смотрите-ка!.. И работать не хочет, и называй его еще по имени, отчеству?

Внезапно в дверь купе постучали.

Коля открыл дверь, вошел один чиновник в темном костюме, держа папку с бумагами.

– Я собираю все документы на подпись Евсею Горынычу, – сказал вошедший, – у вас всё готово на подпись?

– Да, – ответил Коля, беря у меня документы и отдавая их вошедшему чиновнику.

– А это кто?

– Это просто человек из толпы, – усмехнулся Иван Васильевич, – заблудился тут, ища вагон-ресторан.

– Нельзя же здесь посторонним шастать?

– Понимаю, что нельзя, – ответил Иван Васильевич, – но что быдл-классу скажешь?

Они разве понимают порядки?

– Нарушают они порядки, – подтвердил Коля.

– Вернее, я нарушил тут ваш беспорядок? – недовольно спросил я. – Вы нарушили сами порядок, запретив ходить пассажирам именно в вашем вагоне, а я ваш порядок (читай – беспорядок) нарушил!

– Да, какой грамотный быдл – класс пошел, – наморщил брови Иван Васильевич, – может, его познакомить с Евсеем Горынычем?

– Для чего?

– А пусть его поучит жизни!

Вошедший чиновник ушел с документами.

Я встал, смотря на обоих чиновников:

– Ну, я пошел отсюда!

– И куда?

– Мне в ресторан нужно попасть, поесть охота…

– Только ли поесть? Может, водочки попить?

– Нет, я не пью водку, только иногда шампанское в праздничные дни, – ответил я, продолжая стоять. – Откройте дверь, заперли ведь ее.

– Пока тут сиди, – скомандовал Иван Васильевич, – может, этот с документами уже о тебе Евсею Горынычу докладывает?

– Зачем?

– Откуда я могу сие знать!

– Может, он вопросы какие задаст? – заметил Коля, недовольно глядя на меня.

Внезапно послышался шум в коридоре, ругань и чьи-то крики. Мне показалось, что кто-то дерется.

– Что это? – вырвалось у меня.

– Это очередная серия фильма «Как подрался Анатолий Иваныч с Анатолием Никифоровичем»!

– Не понял…

– Это просто подковерная борьба у нас идет, – ответил Коля, весело поглядывая на меня.

– В каком смысле?

– А в самом что ни на есть прямом, – продолжал Коля, – ясно тебе, быдл – класс? Люди из толпы как дерутся? При всех и на виду? А нам, чиновникам, сие не разрешается!

Вот поэтому и дерутся наши чиновники под ковром.

– Зачем?

– Ведь тебе же объяснили: борьба под ковром, борьба подковерная, борьба за место под солнцем, за кусок хлеба с черной икрой, а не только с одним маслом!

– Вот именно, – усмехнулся я, – кому только хлеб с маслом, может, даже и без масла, а кому – черная икра!

– Быдлу – быдловое, а кесарю – кесарево! – съязвил Иван Васильевич, улыбаясь. – Или несколько иначе можно сказать: что не положено быдлу, положено чиновнику!

Раздался стук в дверь.

Коля открыл дверь, отходя от нее и впуская нового чиновника, едущего тоже в вагоне. Вид вошедшего чиновника ошарашил меня. У меня вытаращились глаза, я поднял указательный палец, вытягивая его в сторону вошедшего.

– Что это такое вошло?! – спросил тихо я, не понимая.

Конечно, мой дорогой читатель, тут и поневоле удивишься, когда входит некто в дорогом темном костюме с пятью руками, но… без головы!

– Смотрите, на нем лица нет… – сказал я.

– Конечно, лица нет, если у него головы нет, – поправил меня Коля. – Ну и что с этого?

– А зачем нашему человеку голова? – засмеялся Иван Васильевич. – Она в общем-то не особенно требуется, а вот руки нужны! Чем больше рук, тем больше хватательный рефлекс лучше развит! Побольше бы захапать!

– Да, – согласился я, – брать взятки и тащить госимущество можно и без головы…

– Ай да молодец, какой у нас догадливый быдл – класс попался!

Некто без головы потряс всеми пятью руками.

– Это что он хочет сказать? Эй, всадник без головы, я ничего не понял! – сказал я, смеясь. – Я язык жестов не знаю.

– Он не всадник без головы, – пояснил Иван Васильевич, – он чиновник высокого ранга без головы и мозгов, понятно? У него целых пять рук, а у меня только четыре! Чем больше рук, тем выше чиновник находится, тем выше его государственный пост. До его уровня пяти рук еще дорасти надо!

– Без мозгов расти тоже можно, стало быть?

– Конечно, можно и даже нужно, – объяснял Иван Васильевич, – иногда голова чиновнику только мешает в его трудной и сложной работе. Ему не думать ведь надо, а действовать: подписать, дать на подпись, что-то у кого-то зачем-то взять и другому дать на лапу, отказать в просьбе быдл-классу, отказать кому-то в аудиенции, накричать на кого-то из посетителей… Зачем здесь голова ему? Только одни рефлексии, только одно интеллигентское нытье, ну, зачем оно, всем уже надоело… Зачем это нытье, лучше быть без головы и мозгов!