Путешествие из Неопределенности в Неизвестность - [38]

– Признавайся! – орал офицер.

– Чепуха, – ответил я. – На каком основании?

– Признавайся, всего будет семь лет лагерей, – произнес один штатский.

– Только подпишись под своим признанием, – добавил другой штатский.

– А откуда вы знаете, что семь лет лагерей?

Мне показали составленные протоколы моих допросов, показания многочисленных свидетелей, чистосердечное мое признание и протокол судебного заседания.

– А свидетели откуда взялись?

– Свидетели?

– Да, они что, вместе со мной в Антарктиду ездили?!

– Нет, это честные проверенные люди, которые есть везде. Они – совесть и уши нашей нации. Они в Антарктиду не ездили, но они слушали твои пьяные и похабные речи.

– Когда это я пил и что-то не то говорил?

– А на 7 ноября ты был в гостях и там ругал наш советский строй, наш праздник седьмого ноября, говоря, что был просто бандитский переворот, а не октябрьская революция! Ясно?

– Признавайся!

Это слово «признавайся» било почти мне в голову, а двое штатских показывали, где нужно мне подписаться на своем раскаянии и признании.

– П-риз-на-вай-ся!!

То, что я сделал в ответ, как я думаю, поразило моих недругов. Это был просто шок для них…

Я сначала взял протокол и все остальные бумаги, поданные мне штатским, сложил их вместе, после чего быстро порвал на мелкие кусочки.

– Ты… ты чего это сделал, гад?! – закричал офицер, начиная стрелять возле меня.

Я молчал, бросая кусочки разорванных бумаг на пол.

Возникла короткая пауза. Думаю, что возникшая картина была достойна для зарисовки Репиным, Леонардо да Винчи, Пикассо или кем-то еще из великих художников мира.

Получив удар кулаком в лицо, я упал на койку.

– Чего он сотворил, контра?! – вне себя орал один штатский, пытаясь собрать все порванные мною листочки в одно целое, что было безуспешным занятием.

– Сгною его в Сибири!

– Нет, я его убью! – Офицер наставил дуло пистолета прямо мне в лицо, желая нажать на курок.

– Стой! – остановил его один штатский, хватая офицера за рукав.

– Чего останавливаете меня? Я убью эту контру!

– Стой тебе говорят, – молвил другой офицер, тоже вставая и хватая офицера за другой рукав. – Вся работа наша тогда впустую, если его убьешь, понял?

– Нет…

– А на кого тогда мы всё повесим? Кого тогда судить будем?

– Гм, еще найдем подлецов, – ответил упрямый офицер, продолжая держать свой пистолет возле моего лица.

Я старался не двигаться, пытаясь лихорадочно придумать избавление от всего этого кошмара, но пока ничего стоящего не нашел.

– Где ваш Ленин, где ваш Сталин?! – вновь подал голос мой Маэстро, встряхивая разноцветными перьями и кружась в воздухе. – Абсурд!! У нас царство абсурда!!

– Черт, опять этот попугай! – заорал, переходя почему-то на фальцет, офицер и начиная палить по попугаю.

– Абсурд!! Где твой Ленин?!

– Схватить подлеца, схватить этого попугая и убить! – завопил один штатский, переключаясь с меня на попугая и смотря вверх.

– А как его схватить? – спросил другой штатский, тоже забыв временно обо мне и поднимая голову вверх.

– Абсурд!! Перезагрузка!!

Я склонился книзу, пытаясь улизнуть. Они забыли обо мне, стараясь схватить надоевшего им попугая и убить. Оказавшись у двери купе, я открыл дверь, выйдя в коридор. После этого я закрыл дверь купе.

«Дальше что делать?» – подумал я.

Долго не стал я стоять возле закрытой двери купе.

Подобно марафонскому бегуну я побежал по коридору, желая побыстрее попасть в другой вагон…

38-46 км

Войдя в новый вагон, я остановился, оборачиваясь на всякий случай назад. К моему великому счастью за спиной никого не было. Я вздохнул с облегчением, желая сейчас только сесть и просто посидеть в купе или общем вагоне на полке.

Обидно было только, что Маэстро мой исчез, но что теперь мне делать? Идти обратно за попугаем, чтобы тебя снова допрашивали эти военные? А потом еще и в тюрьму посадили?

– Абсурд!! Царство абсурда! Где этот шпион?! – услышал я слева от себя.

Повернувшись, я увидел Маэстро, сидящего возле открытого окна в вагоне.

– Привет, Маэстро! – сказал я попугаю, радуясь его возвращению ко мне. – А я думал, что ты пропал… С возвращением!

Посадив Маэстро на плечо, я пошел по вагону.

Сделав несколько шагов, я обнаружил, что слева и справа от меня везде лежит колючая проволока, возле нее кое-где виднелись деревянные столбы, будто символизируя собой границу или что-то подобное…

Я остановился, не желая идти дальше, но не стоять же в самом деле на месте, видя эту мерзкую колючую проволоку и пограничные столбы? Может, на этот раз тоже мне повезет и со мной ничего плохого не будет, как мне везло и раньше в других вагонах?

И что же стало со мной или с подобными мне, когда думаешь, что как бы чего худого и пакостного не случилось? Как ранее разные старухи причитали: «Лишь бы войны не было!»

Где-то вдали я услышал известную песенку со словами: «Всё хорошо, всё будет хорошо!»

– Не понял я что-то, – сказал я самому себе, – как можно петь всякую ерунду, лишь бы ноты были бы… Кто бы мне показал, где хорошо и как всё хорошо?..

– А что вам непонятно? – услышал я чей-то мужской голос за спиной.

Обернувшись, я увидел в коридоре приседающего человека лет около пятидесяти, весьма тучного, с полотенцем на плече, который удивленно смотрел на меня. Он был одет в короткие спортивные трусы синего цвета, белую майку, синие кроссовки.