Путешествие Иеро - [33]

Между гигантских лепестков шумно плавали огромные темные тела, взбивая пену, время от времени исчезая из виду и снова взбивая спокойную поверхность воды в сотне футов в стороне. Стадо каких-то животных резвилось вблизи берега на мелководье, и когда они вылетали из воды и шлепались обратно, небольшие волны накатывались на ровный берег и огромные круглые листья лилий раскачивались на воде.

Иеро со вздохом сел на песок. Его надеждам на купание в море, видимо, суждено было быть отложенным. Даже если допустить, что ночь искажает размеры этих животных, каждое из них, как минимум, вчетверо больше Клаца. Горм и лорс громко нюхали воздух, возбужденные ночными ароматами и шумом плещущихся бегемотов. Иеро предложил им прилечь рядом с ним и подождать.

В конце концов одно из этих существ появилось из воды и вразвалку выбралось на песок прямо под путешественниками. Оно было огромным, длинным и низкорослым. Круглое туловище опиралось на четыре короткие крепкие трехпалые ноги. Его огромная тупая голова походила на удлиненный бочонок. Зверь внезапно зевнул, показав бледную глотку, и луна сверкнула на огромных клыках, расположенных по углам разинутой пасти. Ручейки воды стекали с его боков и. подсыхая, пушился короткий плюшевый мех. Животное походило на помесь допогибельного кабана, гиппопотама и даже на бробдингнегского тюленя, а кто именно был его предком – загадка. Животное тут же принялось с довольным видом объедать какие-то растения с короткими стеблями и контраст между мирным растительноядным образом его жизни и устрашающей манерой вести себя, заставило Иеро хохотнуть.

Каким бы слабым ни был этот звук, огромный зверь его услышал, уши его насторожились и он подозрительно оглянулся. Ничего не заметив, но, тем не менее, решив, что поблизости таиться опасность, псевдогиппопотам бросился в воду, взмахнув поросячьим хвостиком, и присоединился к своим соплеменникам, резвившимся среди гигантских лилий.

Случайно бросив взгляд поверх стада в открытое море, священник увидел еще более потрясающее зрелище, заставившее его замереть в изумлении и благоговении.

Из неподвижной воды возле горла залива в лунную ночь выплыл черный силуэт чудовищной рыбы, длинной и тонкой, с остроконечной головой, обликом похожей на щук, которых Иеро ловил в холодных северных озерах. На какое-то мгновение он будто очутился в своих родных сосновых лесах, а не на этих незнакомых берегах теплого южного моря, и смотрел, как выпрыгивает из воды щука, попавшаяся на крючок. Потом, когда он потряс головой, отгоняя видение, до него дошел масштаб того, что он увидел.

– Боже милосердный! – пробормотал он вслух.

Титаническое тело врезалось в сверкающую воду с треском, похожим на выстрел колоссального метателя, и звук этот эхом отразился от далеких утесов. «Этой рыбе хватило бы одного из тех массивных водяных зверей, что плескались внизу, от силы на два укуса!» Он в изумлении посмотрел вниз. Несколько полос ряби прорезало листья, да небольшие волны шлепались о берег, но больше ничего видно не было. Только масляно-радужные полосы на темной воде говорили, что звери ему не приснились. Появление Левиафана заставило стадо водяных кабанов исчезнуть так бесшумно, будто их здесь вовсе не было.

Вместе со своими нетерпеливыми союзниками Иеро подождал еще немного, но поскольку вода оставалась спокойной, он решил, что огромные животные погрузились в воду или уплыли куда подальше. В любом случае, за время путешествия по болотам на них скопилось столько грязи, что терпеть ее дальше можно было только в случае крайней необходимости. Зарядив метатель и положив его наготове на бедро, Иеро велел своему огромному скакуну спуститься по белому склону дюны. Клац, попросту усевшись на широкий зад и, тормозя вытянутыми передними ногами, скатился вниз. Медведь катился следом.

Внизу они помедлили, огляделись, навострив уши и принюхиваясь к воздуху в поисках признаков опасности. Так ничего не увидев и не услышав, они подошли к воде. Поверхность залива оставалась гладкой, как зеркало. К огромнейшему неудовольствию лорса, хотя хозяин и расседлал его, ему было велено оставаться на страже. Клац гневно махал головой со все еще мягкими рогами и ревел, но все же протопал на песчаный пригорок.

Горм осторожно забрел в воду примерно на шесть дюймов в глубину, лег и начал кататься на воде, издавая пыхтение, выражавшее крайнее удовольствие. Иеро, постанывая от боли, содрал с себя грязную одежду, погрузил ее в воду и придавил тяжелым камнем, чтобы отмокла. После этого тщательно вычистил свои кожаные башмаки ножом и жесткой щеткой, которую достал из седельной сумки. После этого он искупался сам. Он тоже не заходил далеко в воду. Он прекрасно плавал, но недавние сцены местной жизни излечили его от всякого стремления забраться в глубину. И даже на мелководье он пристально присматривался ко всякой подозрительной ряби и волнам. Однако, ничто ему не помешало поплескаться вволю, и в конце концов решив, что хватит, он вышел из воды, прихватив с собой медведя. Мокрый мех Горма прилип к его телу, так что медведь стал выглядеть на треть меньше.