Путешествие Долбоклюя - [39]

Отработавшая ЗУшка резво сворачивается и уходит в неизвестную даль... Ухо, потом второе, наконец разрезает острой болью.

- Свою водонапорку зачепили... Дєбіли, блять... - возникает из звона в ушах чей-то голос. - Так, хлопчики-дівчатки, а ну швидесенько уйобуйте чи додому чи хоча б на перший, бо зара тут буде...

Сбежать домой мы не успеваем, потому что то самое "зара" настает почти немедленно. Пробежать 20 метров от машины до входа в здание... почти бесконечно далеко, но в принципе выполнимо... Мы прижимаемся к вибрирующей стене и ждем...

- А где, кстати, Лена? - спрашивает кто-то.

- Да опять пытается красиво самоубиться - за три дня совместной поездки суицидальные порывы Лены, под которые она умудрилась подставить всех, конкретно задолбали весь коллектив.

- А, ну то нехай... абы машина уцелела.

Обстрел заканчивается, и мы вылетаем к машине проверять, чем дело кончилось. Ребенок С. облизывает и обнюхивает свою ласточку, а я подхожу к Лене и вежливо интересуюсь

- Лен, скажи, а вот что ты под каской носишь вместо мозгов?

- Нууу, - отвечает Лена, - я ж тут с военными...

- Ну заебись, - говорю я, - от стодвадцаток это всегда хорошо помогает.

- Поехали нах, - бросает ребенок С. - чото меня все достало.

.С тех пор у меня есть законный повод не любить разговаривать по телефону :))

61. 03.11.2017

Каждый, кто четвертую осень меряет литрами солярки и разбитыми подшипниками международную мать ее трассу Риддер-Кале на том ее участке, который называется Харьков-Война, знает, что самые страшные туманы в мире находятся не у каких-то там баскервиллей на их торфяных болотах, а именно здесь, в районе Изюма, где три реки танцуют безумный танец вокруг М03, а автодор до последнего добавлял этому безумия, поскольку без разметки на этих ямах было совершенно непонятно, едешь ты вдоль дороги, поперек или вообще уже в поле. Если повезет - прицепишься к габаритам впереди ползущей машины, а если нет - фуры не ходят в тумане по М03 - то сам будешь этими габаритами для кого-то другого...

... Машина вырвалась из тумана ровно к стеле "Донецкая область", я притормозила, пропустила колонну, благодарно моргающую мне аварийкой, подумала, выдохнула наконец, остановилась окончательно и пошла менять футболку на сухую.

- Я все-таки совершенно не понимаю, как ты в этой манной каше ездишь, - сказала Катя, - я нихрена не вижу, как ты вообще ориентируешься...

- Хуле там, спортивное ориентирование - устало сказала я, - Донецк на юго-востоке. Носом туда становлюсь и еду. Что делать-то, когда ехать надо?..

62. 04.11.2017

-... А я говорю, не пролезем мы там, - упорно говорю я. - Ну слушай, ты взрослая девочка, мы и так как корова на льду на своем заднем приводе, а когда вверх под 20 градусов по грунтовке битой лезть? Каким хреном ты там влезешь?

- Цепи, - задумчиво отвечает Катя.

- Ну цепи, конечно... - задумываюсь я ответно...

Нашу дискуссию прерывает телефонный звонок

- Але, ну чо вы? Что? Пролезете ли? Да хрен вы там пролезете. Сидите возле штаба, ждите папку!

- Ну хорошо, - говорю я, - допустим мы тебя ждем, а что дальше? Ты ж знаешь, к тебе мы со всем барахлом не влезем...

- Цыц, - веско отвечает трубка, - Не учи.

Битый джип с фанерой вместо стекла ("нууу... летало...")паркуется возле штаба и все становится понятно. С пассажирского сиденья вылезает Саня - лучший водитель Галактики. Мужики внимательно осматривают Жучку, печально цокают языками и командуют

- Ну, десант-броня, погнали!

- Ээээ, а цепи? - спохватываюсь я.

- Нащо мені воно треба, - флегматично отвечает Саня. Он вообще неисправимый флегматик и легенду о том, как он однажды повысил голос, все подразделение пересказывает со священным ужасом. - То воно тобі може й треба, а я якось вже...

Следующие десять километров я наслаждаюсь наблюдением. Саня ведет тяжеленный перегруженный универсал без гидроусилителя по разбитой заледеневшей дороге одной несжатой ладонью, без усилий, легкими четкими движениями. Кажется, по гражданке он художник, - вспоминаю я...

Жучка вылезает на горку и я понимаю, что нам пиздец. Нет, я не первый раз еду по этой дороге, но каждый раз, как вижу ее - реально теряюсь. Однажды мы еле вылезли по ней на бехе... Вот и сейчас огромный Урал на цыпочках спускается нам навстречу в овраг, рыча, кажется, всем организмом... А ведь то, что для него спуск, для нас подъем...

- Не переймайся, - ласково говорит Саня. - зара його випустимо та й поїдемо потроху. 

Урал, наконец, сваливается в лощину и Саня медленно трогает машину с места.

Жучка медленно и, казалось бы, совсем не напрягаясь, прет на горку, Саня рулит одной ладонью и еще умудряется вести со мной какую-то светскую беседу, мы почти добираемся до верху и тут я окончательно понимаю, что мы приплыли. Посреди дороги лежат какие-то раскиданные ветки, видимо, кто-то заглох посередине и пытался сдвинуться с места.

- Курва, - говорит Саня, уводит машину на раздолбанный гусеницами край дороги, Жучка теряет, теряет, теряет остатки скорости и вот до верха уже 30 метров, но скорость уже почти нулевая, мотор уже почти захлебывается, и становится понятно, что сдавать нам теперь 300 метров вниз задом по льду, потому что вперед мы не тронемся ни на одной точке этого подъема, и все это как-то...