Путешествие Долбоклюя - [28]

Торговля шла три дня.

- А жрать она нам готовить будет? - цинично интересовались доктора. - А то задолбало на одних пельменях!

- Будет-будет! - клялась я, не имея ни малейшего представления о ее талантах в области кулинарии.

- А холодильник она нам помоет? - повышали ставки эскулапы.

- Помоет, помоет. А нет - так сама приеду помою, заберите ее от меня, сил моих никаких нет...

- А ноутбук нам найдешь? - совсем наглели они - А то бумажки ваять не на чем.

Так в нашей жизни появился он. Израильский Друг. Привезенный журналисткой на горбу из солнечной страны в составе огромного пакета всякой электронной техники с кучей несброшенных паролей (как я ругалась, форматируя диски и сбрасывая настройки словами "секьюрность", "война" и "идиоты") старый ноутбук с ивритскими буквами на клавиатуре.

Журналистку мы привезли в Счастье, свозили в Станицу, познакомили с кем надо, нарушили примерно все условия аккредитации в зоне боевых действий, спихнули докторам и быстро убежали, пока нас не догнали. Кажется, она напросилась на прием к мэру и в местную школу, кажется, они с докторами эвакуировали детей из-под обстрелов, кажется, они там вели бурную и динамичную жизнь, привычно питаясь виски и пельменями - я не следила, на дворе стоял пиздец и мы жили в машине, не помня как нас зовут и систематически заваливаясь с сиденья в попытках хоть как-то поспать на этих чертовых дорогах. Потом она уехала, а мы остались.

И Израильский Друг остался. Он был с нами почти три года этой войны. Он переходил из подразделения в подразделение, переезжал из города в город, он приезжал к нам на ремонт раз пять - то новой почтой, то разбитым бусом, то в руках кого-то в форме, и мой муж узнавал его в лицо и клялся, что он никогда больше не подойдет к этому пылесосу, а потом менял гнев на милость и обещал попробовать оживить это тело еще раз, и Израильский Друг не подводил, оживал и снова шел служить в армию, храня в своем горячем пузике сотни судеб - раненых, погибших, аватаров, тысячи справок формы 3957-ы, рапортов, суворих доган и всего-всего этого квазибумажного, без которого не может существовать ни одна армия мира, а Українська Паперова - в первую очередь. Он честно служил в армии по контракту до закінчення особливого періоду, который так и не закончился.

Неделю назад Муж Долбоклюя констатировал смерть. 

Израильского Друга хоронили с почетом. Делегация Цахаля во главе чуть ли не с министром обороны Страны произносила торжественные речи о том, как они гордятся сослуживцем, павшим в боях за свободу Украины и что их поддержка нашей Родины всемерна, пузатый украинский генерал произносил ответные речи о взаимодействии и благодарил за поддержку, медслужба Айдара стояла сзади и вытирала слезы платочком и все прощались с достойным военным другом и, наконец, его опустили в могилу, сыграли гимны и дали двойной салют из калашей и УЗИ. Тут Леся наконец проснулась и долго не могла понять, где реальность, а где все это. Но за упокой мы, разумеется, потом выпили. Тут пришел Муж Долбоклюя и сказал, что мы гребаные алкоголики, а на тело он в свободное время посмотрит еще раз, есть у него пара версий, как его реанимировать. И ушел спать, а мы - пить дальше.

Холодильник беларусско-израильская журналистка, кстати, не помыла и долгими холодными вечерами, когда мы перечисляем друг другу накопленные за три года между военными и волонтерами обиды, мне обязательно это припоминают.

43. 04.10.2017

... я поворачиваю голову и вижу в 30 метрах за спиной Катю, лежащую смятым окровавленным комком на разгонке. "Я ее убила" - с холодной ясностью понимаю я, - "я допрыгалась, чертова идиотка. Я ее убила".

... А все начиналось так хорошо. Мы сидели в киевской кафешке, пили чай и вылавливали друзей по очереди. Друзья приходили, наливали себе чаю, знакомились друг с другом, болтали о войне и между делом - о делах.

- Кстати. У меня есть две уаз-таблетки, - между делом сказал Лектор.

- Одну нам, - на автомате отозвалась я.

- Окей, - легко согласился Лектор. - только перегонка за ваши, ну и фоточку там сфоткаешь.

Фейсбучный невоенный френд, третий час наблюдавший цирк, округлил глаза еще сильнее, хотя до этого казалось, что это невозможно.

- Я правильно понял, - вежливо сказал он, - что это щас ты в два движения отжала у человека настоящую машину?

- Ну а кто учил? Я и учил. - меланхолично ответил Лектор и потянулся за чаем...

... С другой стороны по большому счету когда ты начинаешь спешить, начинается какой-то безобразный бардак, задачи начинают добавляться по одной и вот уже лишние, а ты уже не можешь остановиться, и вписываешь в свою дурацкую логистику на соплях еще 500 километров за полдня, потому что не два раза же мотаться, и уже понимаешь, что ты неправ, и Лектор дергает за рукав и уговаривает переночевать в столице, но вам уже некуда деваться и вы, наконец, с опозданием от графика вырываетесь на бориспольскую трассу и с облегчением разгоняетесь до крейсерской скорости таблетки, рассчитывая часы на ходу...

Джип был черен, моден и красив. Ему совершенно не пристало тормозить, пока маленькая камуфляжная таблетка надрывно обгоняет по левому ряду медленно трюхающий грузовичок. Джип недовольно фыркнул, притормозил, дождался ухода в правую, вышел вперед и ударил по тормозам. Потому что учить таких на дороге надо...