Путешествие будет опасным - [4]

— Конечно, может быть, и самоубийца. Только почему у него кляп во рту?

— Наверное, чтобы не кричал, — сонно поясняет сосед.

…Я иду к отелю и думаю: как все здесь, на Юге, просто, как все обыденно и спокойно: «А клевала, говоришь, хорошо?» — «Хорошо клевала».

Я иду по пустынным в эти знойные часы улицам города, и редкие встречные негры поспешно сдергивают передо мной кепки. Я ищу Фреда. У меня к нему рекомендательное письмо из Нью-Йорка.

— Простите, сэр, — обращаюсь я к старику негру.

От неожиданности он шарахается в сторону. Испуг на его лице сменяется изумлением. На место изумления приходит подозрение: что-то здесь не так, что-то этот странный белый замышляет.

— Вы не скажете, как мне разыскать…

Он насторожен, он ждет подвоха. Я чувствую, что нервы его натянуты, как струны.

— Я ничего не знаю, маста[2],— бормочет он. — Спросите у кого-нибудь из белых.

Фред, которого я в конце концов разыскал, смотрит на меня с недоверием.

— Я не знаю никакой Джоэн, — сухо говорит он. — Вы, наверное, ошиблись.

Он хитрит. Он отлично знает Джоэн, эту тоненькую девушку из Нью-Йорка. Она была здесь в прошлом году с группой белых студентов. Недавно она писала ему, что на этот раз поедет в Миссисипи.

Я протягиваю ему письмо. Он испуганно смотрит по сторонам и спрашивает шепотом:

— За вами никто не следил? Где вы остановились? Я позвоню вам вечером из телефонной будки. Буду ждать вас в четырех кварталах от отеля, если идти на север.

Наступил вечер, а звонка не было. Я зажег в комнате свет, сел поближе к кондишену, развернул воскресное приложение к газете «Нью-Йорк тайме» и принялся читать статью писателя Эрскина Колдуэлла. И сразу перед моими глазами снова появились куклуксклановец — сосед по самолету, однорукий шофер такси, старики в сквере у автобусной остановки и полицейский, опирающийся мощным задом на свой мотоцикл. Колдуэлл, сам южанин, писал: «Вероятно, найдется немало людей, живших на Дальнем Юге в годы второй мировой войны, которые помнят, как в то время от Южной и Северной Каролины до Техаса распространялся один упорный слух. Многие восприимчивые южане отнеслись к нему не как к странному слуху, а с жадностью ухватились за него, как за надежное обещание и вполне вероятную возможность. Было ли это продиктовано тайной враждебностью к северянам-янки или же иллюзиями тех, кто поддерживал этот слух, тем не менее многие полуграмотные и иные белые южане твердо поверили в то, что некоторые видные политические деятели Юга заключили секретное соглашение с нацистской Германией. Согласно самой распространенной версии этого слуха Адольф Гитлер обещал послать десант на побережье Южной Каролины и Джорджии и отдать приказ о систематическом истреблении всех негров и евреев на Дальнем Юге. Эта высадка ожидалась в середине войны, когда Гитлер одерживал победы в Европе. В нескольких случаях, по крайней мере в Южной Каролине и в Джорджии, а быть может, также в Алабаме, Миссисипи и других местах, нашлись люди, которые надеялись на это, и другие, которые были твердо убеждены в том, что нацистские военные корабли уже ждут у побережья Каролины и Джорджии. Во всяком случае, некоторые из них были столь уверены в том, что Гитлер выполнит свое обещание, что они держали наготове оружие и автомобили, дабы по первому приказу выехать из дома и отправиться на побережье на соединение с десантными силами нацистов.

Даже сейчас, спустя много лет после того, как надежды на гитлеровское вторжение и оккупацию американского Юга не оправдались, в некоторых отдаленных горных районах все еще встречаются твердолобые отцы и сыновья, которые готовы утверждать, что Гитлер все еще жив и в любую минуту может прийти.

И хотя это звучит как нелепая выдумка, живущая в местном фольклоре поколениями, люди, которые рассказывают об этом, говорят так, как если бы речь шла о втором пришествии Христа, будучи твердо уверенными в том, что Гитлер сдержит свое обещание, придет с карательными отрядами и поможет сохранить чистоту белой англосаксонской протестантской расы».

Звонок раздался, когда я сидел перед телевизором. Я включил телевизор на середине программы и не знаю, как она называется. Благообразный мужчина с постным лицом проповедника вкрадчивым голосом объяснял:

— Две негритянские революции развиваются одновременно. Одна — за предоставление неграм больших прав, чем имеют белые, другая — за превращение южных штатов в Советскую Социалистическую Негритянскую Республику России. В этих условиях наши надежды должны возлагаться на полицию. Помогайте вашей местной полиции…

В телефонной трубке я услышал чье-то дыхание.

Ночь была душной. В темных кустах сонно попискивала какая-то пичуга. Пахло свежим сеном. Где-то далеко на горизонте глухо гремел гром. Вспыхивали и гасли светлячки. Я прошел четыре квартала, никого не встретил и остановился в нерешительности.

— Садитесь в машину, — услышал я из темноты голос Фреда. Он включил мотор, и старенькая машина неожиданно затарахтела так оглушительно, что на соседней улице залаяли собаки.

Мы приехали на большой пустырь на окраине города. Горели костры, керосиновые фонари светились кое-где под брезентовыми крышами автофургонов. В фургонах на кучах тряпья между скамьями, чайниками, ведрами спали взрослые и дети. Пять в одном фургоне, восемь — в другом, в третьем я не мог даже сосчитать, сколько их там было. Я понял, что это лагерь кочующих сельскохозяйственных рабочих.