Путешественники - [20]

Меня принесли на могилу моей матери… Я больше никогда не видела мою маму… и когда вспоминаю ее, вижу в темноте корабль среди кипящих волн и маму, как стоит она с протянутыми руками на палубе среди людей и смотрит на меня… Ночь, холодный ветер, волны… и среди них мама…

Чье-то громкое всхлипывание прервало рассказ Ванды. Девушка и Шарль оглянулись. Это плакала Зоя, спрятав лицо в свой рюкзак. Никто не спал. Вася, Марко и Михаил Фритиофович сидели позади и печально слушали рассказ девушки.

Ванда и Гансен вместе поднялись и подошли к Зое. Врач наклонился к ней, по-отцовски погладил по голове и начал успокаивать. Он понимал, что Ванда сама взволнована и ее тоже надо успокоить.

Ребята молча сидели возле огня и не говорили друг другу ни слова.

Ванда овладела собой и склонилась над Зоей.

- Зоечка, что ты? - ласково, как сестра, спросила она.

- Мне… жалко, - сквозь слезы промолвила та, - твою маму.

Никто не видел, как у Ванды на глазах сверкнули слезы. Она крепко стиснула пальцы и начала утешать девочку.

- Зоечка, ты же видишь, - я спокойна. Это было давно… Не надо плакать, моя хорошая!

Михаил Фритиофович, полагаясь на Ванду, оставил их вдвоем и подошел к мальчикам.

- Надо спать, друзья, - обратился он к ним. - Уже кончается дежурство Ванды, и теперь твоя очередь, Шарль.

- Михаил Фритиофович, вы знали историю Ванды?

- По правде говоря, - нет, я думал, она дочь профессора Врублевского.

Марко и Вася снова улеглись на свои места и лежали неподвижно. Зоя успокоилась и, вытирая слезы, спросила, обращаясь к Ванде:

- Ну, а дальше что было?

- Дальше… В Батуми приехал отец капитана и того штурмана, который возил меня с собой. Он был врач. Профессор Врублевский. Я не знала своей фамилии, никаких документов не сохранилось, не знала, откуда я, знала только, что ехала к отцу и что у меня есть старший брат. Профессор забрал меня с собой. Он жил тогда в Ленинграде. Он дал объявления в газетах; никто не отозвался на них. Долго разыскивали моих родителей, но не нашли.

Позже профессор удочерил меня, и я стала Вандой Врублевской. Его младший сын, тот штурман, который спас меня, теперь плавает капитаном на большом океанском пароходе. В последний раз я видела его в прошлом году, - он подробно рассказал мне историю моего спасения. То, чего я тогда не знала или забыла, я пересказываю с его слов. Профессор очень меня любит и заменил мне отца и мать, а его сын, моряк, стал старшим братом. Но мне очень хотелось бы встретить моего родного брата, а может, и отца. Вот и все. А теперь давайте спать.

Она легла около Зои и укрылась плащом. Зоя прижалась к Ванде, обняла ее, тихо прошептала:

- Вандочка, я тебя очень люблю…

- Я тебя тоже, Зойка. Ну, бай-бай…

Вскоре все уснули. Стихли голоса возле второго костра, еще ярче разгорелись звезды. Шарль задумчиво смотрел в темноту. В его воображении вставали картины из рассказа Ванды: вздымались волны, тонул пароход, и маленькая девочка летела с палубы в темную бездну над морем.

Потом он вспомнил свое собственное детство, которое было таким спокойным, казалось, совсем без драматических событий. До десяти лет - во Франции, а потом здесь, в Советском Союзе, куда переехал его отец, инженер, специалист по алюминиевому производству. Большое событие - это интересное путешествие в обществе прекрасных друзей - спокойного и упрямого Васи, который больше всего любил юмор, экспансивного, очень упрямого и откровенного Марко, странной, немного загадочной Ванды и необыкновенно милой Зои. Он глубоко уважал Михаила Фритиофовича, своего лучшего старшего друга и руководителя. В этой компании он чувствовал себя даже лучше, чем дома, где господствовал слишком холодный этикет и чрезмерная вежливость. Он подбросил хворосту в огонь и посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали второй час.

В это время проснулась Ванда, поднялась, посмотрела на Шарля удивленно и, словно во сне, спросила:

- Почему тот мальчик так внимательно глядел на меня?

Спросила, повернулась на другой бок, положила го-лову на рюкзак около Зои и, очевидно, снова уснула. Шарль ничего не понял.

Кричали цикады, из-за Абхазских гор всходила луна.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ КУРОРТНОЕ МЕСТЕЧКО

Первые лучи утреннего солнца легли на волны и заиграли на их гребнях красноватым отблеском. Шумел ласковый прибой. Словно дразня и играя, он то и дело ополаскивал гальку песчаного берега. Невдалеке колесом прошлись два дельфина, будто догоняя друг друга.

Легко дышалось морским воздухом, ширь моря и зелень береговых гор радовали глаз.

Из ущелий между горами выбегала быстрая речка и несла свои прозрачные воды к морю. Над речкой и дальше чернели стройные ряды пирамидальных кипарисов. На крутой вершине близкого холма вздымались руины старинного строения. Там когда-то стояла неприступная генуэзская крепость. Абхазское побережье богато историческими памятниками. Здесь следы эллинской культуры, руины генуэзских колоний, крепости времен турецкого господства. Прошли тысячелетия, прошли сотни лет после войн и переселений, а в маленькой Абхазии вместе с многочисленными руинами остались десятки народов, сохранивших свой язык, национальную культуру, а теперь объединившихся в одну дружную семью. Рядом с абхазцами здесь - мингрельцы, турки, армяне, греки, русские, украинцы, латыши, эстонцы, осетины… Трудящиеся каждой из этих национальностей, поселившиеся тут в разные времена, только теперь обрели свою родину в Советской Абхазии.