Путем актера - [5]

Тут, кстати, возможно, сказалось и то, что я впервые так близко общаюсь со столь известной личностью. В смысле “поэт и толпа” и “о, если б знали, из какого сора”. Хотя… С другой стороны, у меня были знакомые… Один поэт и, a propos, два писателя. Правда, не очень больших. Но тоже ничего. Один довольно часто выступает по телевизору. Плюс поймите - незнакомая обстановка, посталкогольная абстиненция, восприятие обострено, нервничаешь и помимо воли, сам того не желая, обращаешь внимание на все, даже на самые незначительные детали. Просыпается, как говорил М.Ю.Лермонтов, какая-то умная и злая наблюдательность.Такая, что смотришь на человека и думаешь, что видишь его, как на ладони. Типа: а, ну все с ним ясно! А на самом-то деле ничего ты не видишь и ничего тебе не “ясно”, голубь ты мой сизокрылый и просто строишь из себя, как всегда, невесть что. Ума холодных наблюдений и сердца горестных замет. Впрочем, все эти “горестные заметы”, занимающие здесь так много места, промелькнули на моем диване очень быстро, что называется, с быстротой молнии. А пока эта молния сверкала, ко мне тихо приблизились уже знакомый нам помощник по актерам и с ним какая-то толстая тетка с сантиметром на шее.

Помощник поздоровался со мной с немотивированной и даже испугавшей меня неприязнью (что такое, подумал я, ведь мы, можно сказать, старые знакомые), а дама с сантиметром, оглядев меня со всех сторон, чему-то вздохнула и, приблизив свое лицо к моему, тихо и даже с какой-то интимностью сказала:

- Вы Сергей?

Я кивнул:

- Да.

- А я Наташа. Мы сейчас снимем с вас мерочку, но только придется немного подождать. Тут, видите, продюсер приехал, К. тоже здесь, так что подождите минут двадцать, ладно?..

Смущенный интимностью ее тона, я кивнул:

- Конечно.

- Вы посидите здесь… - Она показала на диван. - Почитайте, отдохните. Чаю хотите?

- Хочу! - обрадовался я.

Наташа вздохнула:

- Чая нет. То есть чай-то есть… - Она еще раз вздохнула. - Чашек нет. - И она подняла глаза к небу. - Вот продюсер уйдет, тогда будет чай.

И они с помощником по актерам ушли.

Я уселся поудобнее и стал усиленно искать среди люда, находившегося в комнате, где же продюсер. Ведь я никогда до той поры не видел живых продюсеров, только в кино. Да и там последние запомнившиеся мне “продюсеры” существовали или в виде огромных букв посреди экрана, помните, в самом начале фильма, например: ДИНО ДЕ ЛАУРЕНТИС И КИНОКОМПАНИЯ “ХХ ВЕК, ФОКС” ПРЕД-СТАВ-ЛЯЮТ… (Смотришь и аж дрожь пробирает, думаешь: во, бля, киноиндустрия!..) или в виде дружеского шаржа, по-моему, на того же Лаурентиса в фильме “Восемь с половиной”. Помните, где он говорит какой-то длинноногой девке знаменитую фразу: молчи и будь умницей…

Тем более, думал я, русский продюсер. Я стал искать глазами что-то такое, архетипическое, обьемное, с золотой цепью на шее, в черном костюме и со словами “ну ты, блин, чего?” - но ничего такого, кроме толстой Наташи с сантиметром, слава Богу, не нашел и поэтому как-то даже успокоился, сам не знаю почему.

Работа в нашей мастерской (я думаю, что теперь я могу ее так называть) шла полным ходом. Кинорежиссер фон К. в окружении сотрудников и единомышленников сидел за тем самым столом в углу, за которым неделю назад сидела отборочная комиссия. Собственно говоря, “комиссия” и “единомышленники” - это были одни и те же люди - только плюс фон К.: маленькая женщина, которая говорила мне, чтобы я прошел комнату по диагонали, Наташа с сантиметром, помощник по актерам (он, как я понимаю, занимал не очень высокое положение, так как стоял позади всех), оператор, на этот раз без кепки, еще какая-то молодая дама и интеллигентный седовласый человек, который молча пил чай.

Неужели это - продюсер?! - недоверчиво подумал я про седовласого. Не может быть! Продюсер таким быть не может. Наверное, продюсер куда-то вышел, а это так, его помощник или заместитель.

Видимо, у нас что-то не клеилось, так как разговор в группе велся на повышенных тонах.

Речь шла о каких-то бронетранспортерах, которых кто-то “не заказал”. Кто их должен был заказать и где можно “заказать” бронетранспортеры в городе (это же не такси?), оставалось неясным.

- Есть танк, - сказал оператор. - Т-72.

- Мне не нужен танк, - устало заметил фон К., - мне нужен бронетранспортер. Я же говорил.

После этой реплики фон К. градус разговора поднялся еще на несколько единиц.

Маленькая блондинка сказала:

- А при чем тут я? Я - помощник режиссера!

Молодая интеллигентная дама, по-чеховски скрестившая руки у окна, громко засмеялась:

- А я кто?!

- Вы?! - спросила маленькая блондинка.

Эх, подумал я, а Наумов-то там страдает. Какие типажи. И как женщины, кстати, тоже ничего. Зря не поднялся. Хотя… я посмотрел на колышущуюся за окном листву, на улице, конечно, лучше.

- Покроем танк черным полиэтиленом, - донеслось до меня, - включим мотор… Никто не разберет, что это.

- Так не бывает, - вдруг подал голос человек, которого блондинка с сантиметром назвала продюсером.

- Мне не важно, как бывает, а как нет! - с пафосом сказал фон К. - Я режиссер, а не документалист!

И все на минуту замолчали.

- Чтобы завтра нашли бронетранспортеры! - с вызовом сказал фон К. - Где хотите! В Кремле!.. И помните, - улыбнулся он своей знаменитой голливудской улыбкой, - пятнадцатого я должен быть в Италии. Нас с Таней ждут на Флорентийском биеннале!..