Путь Знахаря - [50]

— Все пассажиры на борту? — раздался вопрос пилота.

— Да. С Богом, — ответил Трофимов.

Послышался звук запускаемых вихревых генераторов. «Моська», включив режим «невидимка», вылетел из ангара и по крутой траектории рванул в небо. Дмитрий с момента старта не сказал ни слова и сидел без движения, наблюдая сквозь ставшие прозрачными стены за стремительно темнеющим небом и появлением непривычно крупных и ярких звезд. И тем, как одновременно с этим росло и приобретало непривычный вид дневное светило. А его родная планета, удаляясь, постепенно превращалась в разноцветный шар. Правый край которого светился, а левый уходил в тень.

Трофимов тем временем наблюдал за появившейся на фоне угольно — черной бездны впереди и чуть снизу маленькой светящейся точкой. Это был «Пересвет». Расстояние между кораблями с каждой секундой сокращалось. Александр отстегнулся от своего ложемента и прошел в пилотажную рубку. Управлял «моськой» средних лет крепыш, судя по голографической татуировке на его руке, служивший ранее в Космической службе Управления чрезвычайных ситуаций. Попросив разрешения, Трофимов забрался в свободный ложемент и обратился к сидевшему на месте лид — пилота парню, одетому, согласно регламенту биологической защиты, в скафандр:

— Слушай, дай сближение провести. Так давно настоящую космическую машину не пилотировал, что аж руки чешутся!

— А ты хоть раз это делал? — спросил пилот.

— Обижаешь. Я по первой специальности пилот внутренних космических сообщений. Закончил пилотажный факультет Звездного университета с отличием и имею налет 3120 часов на трассах кЮпитеру, Сатурну и Нептуну.

— «Каботажник», значит, — произнес пилот несколько уничижительное у «дальнобойщиков» прозвище пилотов ближнего космоса.

— Ага, — не прореагировав на «подколку», продолжил Александр. — На последнем курсе подал заявление в отборочную комиссию КЭДРа. Год после выпуска стажировался как раз на «моськах» на ГИМПе «Торнадо», потом второй этап отбора, спецкурсы — и я стал прогрессором. А здесь моя уже третья миссия.

— Ладно, раз так. Если предстыковочные манвры правильно сделаешь, дам «порулить» на траектории выхода на ближнюю орбиту. Ну а саму посадку, сам знаешь, возьмет на себя автоматика.

— Договорились.

Трофимов включил антенны для сопровождения объекта стыковки и задал режим параллельного сближения. Хотя энергетически это было менее выгодно, но технически реализовалось проще, чем сближение по свободной траектории. При сближении до 100 километров произошел «захват» — бортовые комплексы причаливания «увидели» друг друга и между ними создался замкнутый автономный контур управления.

— Контакт совершен, — послышался в кабине чужой голос. — Включите систему ориентации и управления движением при стыковке.

— Вас понял, — ответил Александр. — Приступаю.

Выполняя процедуры тестирования систем причальной навигации, он подумал, как там себя чувствует Дмитрий и, включив внутреннюю связь, произнес на родном языке гостя:

— Как себя чувствуешь, лекарь? Взгляни вниз — мы сейчас будем сближаться с кораблем, на котором полетим к другим мирам.

Тем временем тестирование причальных систем закончилось, и бортовой комплекс включил систему управления автоматическим сближением и стыковкой «Орион — 3». Уже на подходе к раскрытому створу посадочного ангара бортовая система запустила интегратор линейных ускорений и выполнила заход на посадочную платформу и причаливание. После чего Александр, поблагодарив пилота, выбрался из ложемента и пошел обратно в пассажирский отсек.

Вернувшись, Трофимов достал из шкафа два легких скафандра, в один из которых забрался сам, а во второй помог облачиться Дмитрию. Заплечный мешок знахаря он убрал в герметичный контейнер. В переднем шлюзе их уже ждал пилот, и они втроем вышли в ангар. Там их встречал знакомый Трофимову по одной из его предыдущих миссий темнолицый седоватый мужчина лет сорока — начальник прикрепленного к «Пересвету» отряда физической защиты Антон Федорович Павлов.

— Ну что, с прибытием, — сказал тот по системе связи между скафандрами. И, бросив быстрый взгляд на Дмитрия, спросил. — А это, как я понимаю, и есть тот иномирянин, о котором ты руководству все уши прожужжал?

— Да. И поскольку он не привык к скафандру, то давайте-ка быстрее пройдем в карантинный блок. Кстати, у него в ящике мешок с разными местными лекарствами, так что их тоже надо будет протестировать на аллергены и вирусы. А вообще-то он один стоит всего нашего диагностического комплекса.

— Ну — ну. Пожуем — увидим.

— Увидите, увидите.

Из шлюза все прямо как были, в скафандрах, прошли в специальную капсулу внутренней транспортной системы ГИМПа, которая домчала их до медицинского отсека. Здесь Трофимова и Дмитрия поместили в специальный изолированный диагностический модуль. Сняв скафандр, Александр помог разоблачиться Дмитрию и предупредил:

— Сейчас ты можешь почувствовать, как нас будут, как бы это объяснить, ну, в общем, изучать. Чтобы понять, нет ли в нас чего вредного, способного передаться всем другим на корабле и вызвать болезни, от которых нет защиты. Да, поэтому твои сборы лекарственные тоже надо проверить — а то вдруг они тоже содержат что-то, что для жителей твоего мира полезно, а для жителей моего вредно.