Путь ярости - [10]

– Фу, жарища проклятая… – отдувался, демонстрируя недовольство, Фуллертон. – Господа, это не Африка? Здесь кто-то испытывает климатическое оружие?

Табло на выезде с парковки отражало текущую температуру: 30 градусов по Цельсию. Впрочем, в машине работал кондиционер, и можно было вольготно развалиться.

– Прохладительные напитки, господа? – предложил Масловский, усаживаясь рядом с водителем. – Бар в спинке сиденья перед вами. Есть пепси, есть кока-кола…

– Предпочел бы что-нибудь горячительное, – беззлобно проворчал Янг, вскрывая предложенный вниманию мини-бар. – Ладно, пока сойдет…

Паскевич ловко лавировал между припаркованными машинами. Протащилась вереница одинаковых, как под копирку, белых таксомоторов, полукруглый застекленный фасад терминала «В». Улыбчивые девушки на рекламных плакатах – «Киев витае тебе!». Трасса из Борисполя была не загружена. Впрочем, с приближением к городу машин на дороге становилось больше, появлялись неповоротливые длинномеры, городские автобусы. В салон пробирался запах бензиновых выхлопов. Паскевич раздраженно давил на звуковой сигнал – «Мерседес» оказался зажат между бензовозом и бетономешалкой. Оба никуда не спешили. Насилу вырвались. Паскевич включил на максимум кондиционер, чтобы избавиться от чужеродных ароматов, и вскоре пассажиры стали ежиться, выражать недовольство. Не прошло и трех минут, как «Мерседес» уперся в пробку. Проторчали в ней минут пятнадцать, продвигаясь вперед с черепашьей скоростью. Виновником затора оказалось маршрутное такси, у которого лопнуло колесо. Машину ударило об отбойник, развернуло и швырнуло поперек проезжей части, где она несколько раз перевернулась. Погибших, возможно, не было, но пострадавшие имелись в достатке. Работали спасатели, вытаскивая из покореженной машины раненых. Переливались проблесковые маячки карет «Скорой помощи». Суетились работники дорожной инспекции, организуя движение в одну полосу. Качать права и лезть без очереди было бессмысленно. Паскевич проволокся мимо места аварии и жестикулирующего гаишника. Дальше движение нормализовалось, но настроение уже было омрачено.

– Я уже в восторге от этой страны, – проворчал Фуллертон, озирая из-под бровей проносящиеся пейзажи. Хардинг предпочел не комментировать, но язвительно усмехнулся.

– Говорят, здесь еще и уникальный бизнес-климат, – хохотнул Джерри Янг. – Намного лучше, чем на Гаити.

– А это точно Европа? – засомневался Фуллертон. Похоже, этим парням было глубоко безразлично, что вместе с ними в машине перемещаются двое местных работников спецслужб.

– Ага, ты спал в самолете, – гоготнул Янг. – Не стали тебя будить. Это Россия, мой друг. Глухая невоспитанная Азия…

– Неправда, украинцы молодцы, – как бы извиняясь за своих коллег, сказал Хардинг. – Такое великое дело сделали – поднялись дружно, как один, за свою свободу и независимость от пьяного российского медведя. Это храбрая свободолюбивая нация, мы склоняем головы перед ее мужеством…

– Да, мы молодцы, четко все сделали, – еле слышно прошептал Паскевич. – Вышли на Майдан, добились ухудшения жизни по всем показателям, потеряли Крым, Донбасс и довольные разошлись… Вашими молитвами, господа хорошие…

Его мог слышать только Масловский. Павел Константинович неодобрительно покосился, но промолчал. Определенную вольность в общении с «особо приближенными» он допускал. Слова – это одно. Да и правильные слова, черт возьми! Главное, что у него не было ни малейших оснований усомниться в верности Вадима Паскевича – слишком многое их связывало.

Гоготнул над словами шефа и яростно заработал челюстями Янг. Полковник стиснул зубы, мельком глянув на него в зеркало заднего вида. Все нормально, распространенный тип людей – которых хочется прибить после первой же минуты знакомства! До града Киева, древней столицы Руси, «Мерседес» не доехал, за населенным пунктом с располагающим названием «Щасливе» ушел направо на грунтовку, какое-то время петлял между симпатичными березняками, проехал сквозь коттеджный поселок. На его окраине был лесок, в котором за высоким забором располагался нужный дом. Он не имел сложных архитектурных решений, не привлекал внимание со стороны. Стены покрывал обычный сайдинг «под бревно». В доме имелись два просторных этажа, а во дворе сопутствующие развлечения – рубленая финская баня, бассейн, места для отдыха со столиками и шезлонгами. Заскрипели, отворяясь, ворота, обитые кованым железом, – охранник в штатском впустил гостей и сразу заперся. Любопытством этот парень не страдал – не оборачиваясь, побрел по периметру.

– Это, видимо, украинская деревня, – предположил, выбираясь из машины, Янг. – Ну, что ж, чистенько, почти как у нас на ферме в Миссури. – Он придирчиво обозрел подметенный двор, переливающуюся на солнце воду в бассейне.

– О, здесь, похоже, знакомы с нуждами простых американских парней, – удивился Фуллертон, обнаружив на крыльце двух улыбающихся девушек. Их фигуры не могли испортить даже расписные передники и наброшенные на предплечья рушники.

– А это, так сказать, контингент заведения, – многозначительно хмыкнул Масловский, переглянувшись с Паскевичем. – Наши милые сотрудницы: повар Ирина Корненко – она готовит превосходные буррито; и горничная, она же официантка, Леся Зализняк. Надеюсь, вам понравится обслуживание, господа. К вашим услугам уютные апартаменты на втором этаже, полностью удовлетворяющие даже самый взыскательный вкус; разнообразное меню, лучшие напитки, многочисленные виды, хм, досуга с участием нашего отзывчивого и квалифицированного персонала… В подвале есть спортзал с тренажерами, небольшой тир. К вечеру, господа, вам натопят баньку.