Путь вперед - [18]

Малайцы начали повнимательнее присматриваться к распределению национального богатства, и пришли к выводу, что они были обречены жить в бедности до тех пор, пока не обеспечено их активное участие в деловой жизни страны. В то время еще не были известны какие-либо точные цифры и факты относительно распределения национального богатства между расовыми общинами Малайзии, но то, что малайцы не имели своей доли в экономике страны, было ясно любому. В Куала-Лумпуре, практически, не было ни одного малайского магазина, все вывески были написаны китайскими иероглифами, а надписи на малайском языке — отсутствовали.

Как это ни парадоксально, но китайские школы также постепенно исчезали, так как все большее число китайских учеников стремилось учиться в английских школах. Это не особо радовало малайцев, потому что китайских учеников в малайских средних школах не было вообще. Малайцы считали, что следовало заставить китайцев и индусов учиться в малайских средних школах, но правительство не желало насильно насаждать национальный язык. Среди малайской молодежи росло разочарование в правительстве Альянса во главе с ОМНО. Одновременно, китайцы были недовольны МКА, считая, что эта партия делала слишком много уступок малайцам и ОМНО.

В правительстве считали, что экономические и финансовые проблемы были недоступны для понимания малайцев, поэтому с самого начала портфели министра финансов и министра по делам коммерции и промышленности выделялись членам МКА. Эти министры-китайцы едва ли поддерживали стремление малайцев пробиться в сферу бизнеса и промышленности, поэтому малайцам не удавалось добиться серьезного прогресса в этих областях.

В результате проведения первого Малайского экономического конгресса (Malay economic congress) в 1965 году был образован «Бэнк бумипутера» (Bank Buimputera), а Управление развития сельской промышленности (УРСП — Rural Industries Development Authority) было переименовано в «Народный доверительный совет». УРСП было образовано англичанами, чтобы убедить малайцев одобрить создание Малайского Союза. Англичане выделили агентству 5,000,000 ринггитов для оказания помощи малайцам, проживавшим в сельской местности. В частности, агентство выделяло малайцам стипендии для изучения стенографии в некоторых школах Куала-Лумпура. После провозглашения независимости в 1957 году функции УРСП были расширены, и организация создала несколько учебных заведений. Когда УСПС была переименована, колледж УРСП в Куала-Лумпуре был переименован в Технологический институт НДС или ТИФ. В конце 60-ых годов ТИФ был лишь тенью того, чем он стал сейчас, и являлся настоящим рассадником антиправительственной агитации.

Знаки недовольства правительством и его политикой со стороны малайцев и китайцев были очевидны, но лидеры правительства отказывались их замечать. Им казалось, что отсутствие открытых столкновений между малайцами и китайцами свидетельствовало о существовании расовой гармонии. Лидеры Альянса были настолько уверены в себе, что решили провести всеобщие выборы в 1969 году только после того, как полностью истек срок их пребывания у власти. Они также позволили вести предвыборную агитацию в течение максимально разрешенного законом шестинедельного срока. Было разрешено публичное обсуждение расовых вопросов, чем в ходе кампании активно воспользовались и малайцы, и китайцы.

В ходе ожесточенной шестинедельной предвыборной кампании напряженность в отношениях продолжала усиливаться. Политики, принадлежавшие ко всем партиям, колесили по стране и, не задумываясь о последствиях, использовали любые приемы для разжигания расовой ненависти между тремя основными этническими группами населения. Особенно усердствовали в этом представители партий, представлявших интересы малайцев и китайцев и старавшихся заручиться их поддержкой. Многие малайцы в ОМНО полагали, что смогут победить на выборах без поддержки со стороны китайцев. Число малайских избирательных округов было достаточным для завоевания абсолютного большинства. Кроме того, малайская оппозиция была представлена, в основном, малайскими экстремистами из Панмалайской исламской партии, стоявшей на открыто антикитайских позициях. ПМИП стремилась к тому, чтобы Малайзией управляли малайцы, и использовала ислам в качестве своего предвыборного знамени. Это очень не нравилось китайцам, и казалось немыслимым, чтобы китайцы, независимо от того, поддерживали ли они МКА или представителей китайской оппозиции, проголосовали за ПМИП.

В ОМНО считали, что китайцы сохранят нейтралитет и вообще не станут голосовать. Если бы китайцы воздержались от участия в голосовании, ОМНО, располагавшая более значительной поддержкой со стороны малайцев, победила бы на выборах. Фактически, лидеры ОМНО хотели победить без поддержки со стороны китайцев, чтобы не чувствовать себя обязанными по отношению к ним. Они считали, что это позволит им добиться создания более промалайски настроенного правительства.

Китайцы из МКА открыто демонстрировали свое нежелание поддерживать кандидатов Альянса, — и китайцев, и малайцев. Поэтому их участие в предвыборной кампании Альянса было чисто номинальным. Они также осуждали открыто промалайский характер предвыборной кампании ОМНО. Разумеется, китайцы, не входившие в МКА, и не скрывали своих антималайских настроений. Хотя они и не верили, что смогут победить Альянс и образовать правительство китайского большинства, но полагали, что уменьшение числа представителей Альянса в парламенте ослабит политическое влияние малайцев. С другой стороны, они не считали, что ОМНО пошла бы на объединение со своим основным соперником — ПМИП, а потому и не опасались создания чисто малайского правительства на основе коалиции ОМНО и ПМИП.