Путь вперед - [13]

До сих пор эта стратегия осуществлялась весьма успешно. Компании, проданные малайцам, не только обеспечили более высокую отдачу на вложенный капитал, но также управлялись более изобретательно и, соответственно, становились крупнее. В ходе этого процесса появилось немало бизнесменов-малайцев, управлявших конгломератами, сопоставимыми по размерам с компаниями, принадлежавшими немалайцам. Таким образом, удалось взять еще один рубеж в ликвидации расовой монополии на отдельные виды экономической деятельности.

Это довольно рискованный подход: правительству следует тщательно подходить к отбору кандидатов из числа бизнесменов-малайцев. Репутация кандидатов должна тщательно изучаться и оцениваться, а опыт и стаж работы в сфере бизнеса — подтверждать серьезность их намерений. Это должны быть люди, которые не принадлежат к типу «Али-Баба», — способные продать свои акции, чтобы получить быструю прибыль. Такие возможности для ведения бизнеса нельзя было предоставлять на основе фаворитизма, с целью обогащения «близких друзей», как на это зачастую намекали. Ставка в этой игре была слишком высока, как с точки зрения достижения целей, поставленных правительством, так и с точки зрения доверия к нему. Большинство предпринимателей-малайцев, которые обращались с предложениями о приобретении акций компаний, принадлежавших инвестиционным фондам или правительству, получали отказ. Их недовольство и критика в адрес правительства понятны, но, даже рискуя быть обвиненным в фаворитизме, правительство будет и впредь весьма требовательным. Возможности для развития бизнеса будут предоставляться все большему числу малайцев, но, конечно же, далеко не всем и даже не большинству из них.

Изменения в восприятии.

Былая неуверенность в деловых качествах малайцев ныне, практически, сошла на нет. Их предприятия развиваются и процветают, они больше не зависят от правительственных контрактов и проектов, которые все еще необходимы для поддержки некоторых новых компаний. Предприниматели-малайцы настолько уверены в себе и снискали такое доверие в деловых кругах, что уже почти не сталкиваются с трудностями в получении крупных кредитов для финансирования приобретения контрольных пакетов акций или большинства акций приватизируемых компаний. Доверие к ним, их уверенность в своих силах выросли настолько, что они рискуют теперь приобретать предприятия в других странах и управлять ими без поддержки со стороны правительства. В сегодняшней Малайзии большим малайским компаниям и отдельным предпринимателям-малайцам довольно часто удается приобретать крупные компании, принадлежащие немалайцам. Зачастую эти компании сохраняют свои прежние, немалайские названия.

Сегодняшняя ситуация значительно отличается от той, что существовала в 70-ых годах и ранее. Дисбалансы в экономическом развитии между малайцами и немалайцами не удалось полностью ликвидировать, но они больше не являются столь разительными, как в прошлом. Цели НЭПа: перераспределение национального богатства и реструктуризация экономики с целью ликвидации расовой монополии на отдельные виды экономической деятельности, — не были полностью достигнуты, но о представителях ни одной расы сегодня нельзя сказать, что они не представлены в какой-либо сфере экономики.

Экономическая реструктуризация, проведенная в Малайзии, как отмечалось выше, не была уникальной. Например, коммунистические и социалистические идеологии были сформулированы их создателями с целью исправления существовавшего, по их мнению, дисбаланса в развитии общества: огромного неравенства в распределении общественного богатства между богатыми капиталистами и малооплачиваемыми рабочими, чей труд приносил высокие прибыли, присваивавшиеся капиталистами. Несмотря на то, что в капиталистических странах компании, в основном, являются акционерными обществами, а их акции продаются на фондовых биржах, рабочим, как правило, платили слишком мало для того, чтобы они могли их приобретать. В результате, богатые становились богаче, а бедные — беднее.

Многие так называемые великие западные мыслители и идеологи, начиная с Маркса и Энгельса, полагали, что, если бы правительство владело «средствами производства», то и вся прибыль предприятий аккумулировалась бы государством. Если бы правительство выражало интересы трудящихся, или фактически управлялось бы рабочими через политические партии или профсоюзы, то прибыль распределялась бы более справедливо в форме заработной платы, льгот и субсидий, выплачиваемых всем рабочим и их семьям. Для того, чтобы строить общество на началах равенства и справедливости, все люди должны были получать поровну, то есть зарплата и социальные льготы должны были быть одинаковыми для всех. В результате такой реструктуризации экономики предполагалось не только устранить неравенство во владении и распределении общественного богатства, но и добиться, чтобы все члены общества стали одинаково богатыми.

Эти западные мыслители позабыли о свойствах человеческой натуры. Они считали, что все были бы «счастливы», если бы каждый человек был равен всем остальным членам общества во всех отношениях. Но они не смогли понять, что, если бы заработная плата и социальные льготы были у всех одинаковы, то ни у кого не было бы какого-либо стимула работать больше других или брать на себя большую ответственность, чем его товарищи. Такое равенство совершенно убило бы индивидуальную инициативу и привело к застою в развитии общества. Сегодня мы знаем, что попытки коммунистов и социалистов переустроить общество потерпели неудачу, абсолютное равенство не создало рая для рабочих, — получилось наоборот. Люди никогда не будут равны друг другу во всех отношениях, поэтому результатом уравнивания доходов было поголовное обнищание, а не всеобщее богатство, равенство в бедности, а не равенство в богатстве.