Путь войны - [25]

Метробус звонко просигналил и двинулся дальше, хирург проводил взглядом вереницу вагончиков, пока алые габаритные огни не скрылись за дальним поворотом. Подсвеченная скрытыми лампами стеклянная призма остановки была почти пуста, лишь пара припозднившихся пассажиров ожидала свой рейс.

- Глянь на карту, - предложил Зимников. – Мне как-то не хватается.

Поволоцкий развернул небольшой лист с нарисованными от руки стрелочками, в очередной раз понадеявшись, что по телефону все понял правильно. Судя по схеме, им следовало пройти примерно километр по жилой застройке.

- Вон туда, - указал он. - Пешком или поймаем что-нибудь? – уточнил для порядка, впрочем, не сомневаясь в ответе.

Зимников буркнул что-то про ленивых докторишек и бодро потрусил в указанном направлении, на ходу приподнимая крюками воротник пальто – было зябко и ветрено.

- Догоняй, - проворчал он через плечо.

Первые три месяца войны в крупных городах соблюдали светомаскировку, но после того, как заработала новая система дальнего оповещения, постоянное затемнение отменили. Теперь свет отключали при обнаружении вражеских бомбардировщиков, но на Москву налетов не случалось с сентября – враги прекратили террор населения, полностью сосредоточившись на промышленных центрах и транспортных узлах. А в декабре свернули и их. Вечер был достаточно поздний, но многие окна светились уютным домашним светом. Редкие прохожие вежливо приподнимали шляпы, хирург отвечал тем же, майор ограничивался кивком, засовывая руки поглубже в карманы, показывать лишний раз увечье он не хотел.

- Барнумбург… - пробормотал себе под нос Зимников, когда они проходили мимо детской площадки, занесенной снегом. Небольшая статуя веселого гномика хитро щурилась из-под белой снежной шапки, далеко выставив красный нос.

- В ад и обратно, - в тон ему отозвался Поволоцкий.

Этот короткий диалог ничего не сказал бы стороннему наблюдателю, но стал вполне исчерпывающим и осмысленным для обоих собеседников. Вольный город Барнумбург, самый ухоженный и зеленый город Западной Европы. Его больше нет, стерт с лица после двух жестоких сражений, в одном из которых принял участие батальон Зимникова и хирург Поволоцкий. Барнумбург тоже был красив и уютен…

«И лишь волки выли на развалинах», - вспомнились медику строки из учебника истории, а может быть литературы. Волки не волки, а если верить глухим слухам, в Барнуме действительно не осталось никого, кроме безумцев и сектантов – «семерки» кропотливо «зачистили» опору плутократии и сборище нечистых расовых типов.

Где-то вдали заквакал клаксон паромобиля, и Поволоцкий вздрогнул – отразившись между стенами домов, звук принял замогильное звучание, словно голодный призрак провыл в бессильной злобе к живым. На секунду все вокруг показалось нереальным, словно хитро наведенный морок закрыл людям глаза. Казалось, моргни - и сквозь завесу фата-морганы проступит жуткая реальность – обугленные деревья, развалины домов с пустыми глазницами выбитых окон, серый от копоти и пепла снег. Хирург поежился и прибавил шаг, отгоняя непрошеные видения.

- Пришли, вроде, - сказал Зимников, задрав голову и всматриваясь в высокое здание. – Хороший домик, старая постройка, из кирпича. Дорого, зато на века.

- Да, пришли, - отозвался Поволоцкий, стягивая перчатки.

* * *

- Ну что же, господа, думаю, представляться нам не надо, все так или иначе друг друга знают, - произнес профессор Черновский.

Зимников стоял молча, можно было сказать, что он нервно потирал руки, но поскольку кисти у майора отсутствовали, то металл скреб по металлу с тихим и противным скрипом.

- Значит, вот ты какой… - тихо проговорил Петр Захарович, вглядываясь в лицо Терентьева с болезненным любопытством. – Значит, это ты их всех убил…

Иван промолчал, лишь судорожная гримаса на мгновение скользнула по его лицу – словно туманный силуэт в глубине моря.

Он хотел было что-то сказать, но не стал, лишь склонил голову.

- Это ты… - повторил Зимников надтреснутым голосом. – Мы прошли по всей Африке, Азии и Индии, пережили мост у Саарлуи… А тех кто остался, ты погубил у Рюгена… Не сам, конечно, но остались они там из-за тебя.

- Можно сказать, что так, - глухо произнес Терентьев. – Я не просил вытаскивать меня. И у меня были причины остаться.

- Да, больная совесть… Таланов рассказал мне. Но это все равно из-за тебя, хотел ты или нет.

Терентьев выпрямился и развел руки в молчаливом жесте, словно к чему-то приглашая. Мгновение Зимников думал, а затем резким точным жестом ударил Ивана в солнечное сплетение сгибом крюка. Попаданец с сиплым хрипом согнулся, жадно хватая воздух открытым ртом, Поволоцкий быстро шагнул к нему и подержал, не давая упасть навзничь. Майор прислонился к стене, перед глазами роились черные мухи боли – удар отдался в изувеченную руку.

- Надеюсь, ты того стоил, - через силу проговорил Зимников.

- Все, хватит! – неожиданно резко и громко рявкнул щуплый Черновский. – Не для драки собрались!

Терентьев с трудом распрямился, опираясь на плечо медика.

- Закрыли вопрос? – хрипло спросил он у Зимникова.

- Д-да, - с видимым усилием вымолвил тот, все еще опасаясь отлипнуть от надежной стены.