Путь в стаю - [2]

Слева, от плеча и до бедра, ощущалась приятная тяжесть. Кожи касалось что-то мягкое, тёплое, шелковистое. Я скосил взгляд и увидел лишь пепельную гриву волос. Волосы были собраны в хвост, но даже в таком подобии порядка пряди покрывали всю мою грудь и доходили аж до… кхм… низа живота. Раз волосы пепельные — это, без сомнения, метиллия. Но рядом со мной в последние месяцы не было метиллий…

Воспоминания о последнем мгновении накатили волной, заполняя пустое до того сознание. Я резко поднялся, усаживаясь на ложе, и девочка рядом чутко отозвалась на моё движение — мгновенно очнулась ото сна и принялась устраиваться поудобней. Вот только отлипать от меня она явно не собиралась, и продолжала льнуть к самому боку. Я инстинктивно накрыл ладонью её бедро, на что незнакомка ответила довольным урчанием. Наши глаза встретились.

Точно незнакомка. Но красивая. Острый носик, такие же остренькие скулы, тонкая линия губ, чуть раскосые глаза — и всё это на оливковой, в черноту, коже лица. На меня внимательно смотрели серо-стальные глаза, смотрели остро, с прищуром, ожидая продолжения и готовясь к любому исходу. А ещё от женщины веяло энергией полей. Когда я об этом подумал, по её коже прошлась волна разрядов, а моим вниманием тут же завладела остренькая аккуратная грудка с красивым тупоносым сосочком, окружённым симпатичным венчиком тёмной кожицы.

С трудом заставив себя отвести взгляд от женской груди, вновь заглянул в глаза незнакомки. Опять навалились воспоминания, с новой силой и остротой требуя ответов.

— Что с Ле?

— Ты сам это знаешь, Меч Республики, — когда я дёрнулся, инстинктивно желая подняться, девочка навалилась всей массой. Её сильные руки, а следом и ноги намертво зафиксировали меня в своих объятиях. — Не дёргайся. Ни ты, ни я, ни кто-либо ещё не вправе определять за республиканку, как именно ей уйти. Она с честью завершила свою Экспансию. Красиво и правильно, как и жила до того.

Слова метиллии, сказанные низким, немного грудным голосом, неожиданно отрезвили. Одни воспоминания отступили, но на их место тут же пришли другие — будто кто-то перевернул книгу памяти.

— Высадка. Штурм. Как они прошли?

— Успокойся, мальчик. Твои соратники довели твою Экспансию до конца. Республика до сих пор переваривает те события, и однозначного мнения нет ни у кого. Но это было красиво и сильно. Достойно истинного сына Республики.

— Мой ребёнок? — новое воспоминание просилось наружу. — Я хочу его увидеть!

— Нет. Невозможно. Да не дёргайся ты! Мы в Представительстве Ордена, на сопредельной с Литанией территории. Твоего ребёнка передали в специальный центр, только там есть необходимое оборудование для такой нестандартной ситуации. Регенератор — лишь временная мера. Доверь это дело профессионалам.

Последняя свербящая мысль покинула сознание, стало немного легче, но вместе с ней из тела словно выдернули стержень. Огромного труда мне стоило не упасть обратно на ложе. Эти эмоциональные приливы-отливы напоминали движение волн на голограмме, такого со мной ещё не бывало. Да какая теперь вообще разница?!

— Где Ри? Валери оставила меня на попечение кровных. Дело в полях?..

— Ри погибла при штурме. По ней прошлась оборонительная турель. Кровные О`Стирх не считали нужным беречь себя. Скорее всего, они хотели уйти следом за своей сестрой, им мешало лишь чувство ответственности за тебя и за Экспансию. Они нашли способ сгладить для себя острые углы.

Я всё-таки упал на ложе. Эмоциональный отлив продолжался, и теперь он полностью высушил психику, оставив по себе не беспросветность, а какую-то ноющую пустоту. Безразличие. Но девочка не собиралась оставлять меня в подавленном состоянии. Она гибким движением перебросила через моё бедро собственную согнутую в колене ножку, удобно уселась сверху, и деловито, словно само собой разумеющееся, загнала в себя мою разгорячённую близостью плоть. Похоже, безразличие не распространялось на столь фундаментальные инстинкты. Или всё дело в импланте?..

— Что же ты такой… потерянный? — девочка смотрела на меня сверху, нависнув тёмной тучей, уперев руки в мою грудь. Грива волос при этом почему-то оказалась за её спиной, метиллия не спешила размётывать свой хвост по моему телу. — Я совсем другим тебя представляла! Разметать в космическую пыль линкор внешников, и после этого метаться, словно подросток под своей первой хозяйкой! Успокойся. Ничего ещё не закончилось. Никто не собирается бросать тебя на произвол судьбы.

Метиллия подалась вперёд. Теперь она упиралась руками в ложе, в районе моей головы, так что её глаза были точно напротив, дразня своим предвкушающим блеском, грозя поглотить без остатка жалкие ошмётки сознания. Кончик носа девочки при каждом вздохе приятно щекотал мой нос. Она вновь заговорила, и теперь её слова дышали жаром, а глаза горели неподдельным возбуждением и даже… радостью.

— Тебя не бросили. Наш фрегат шёл за твоими крейсерами, и как только сражение завершилось, мы вышли из невидимости. Рисковали. Но всем было плевать — после такой демонстрации только ненормальная оставит брата по мечу наедине с космосом. Тебя вырезали из ошмётков того летательного аппарата. Последний импульс прошёл через него, расплавив всё, что могло плавиться, и испарив всё остальное. Тебе сильно досталось, работа на грани никогда не проходит бесследно. Тело — не проблема. Пару дней в регенераторе — и всё пришло в норму. Но твои нервные каналы даже после регенератора напоминали бахрому. Я собирала их едва ли не по кусочкам, брат! Семь дней не оставляла тебя ни на секунду! Чуть крышей не двинулась! Я же не Высшая, и даже не Старшая. Это было очень тяжело, но ждать до Республики было нельзя. Я справилась. Ты теперь снова можешь работать с энергиями высших порядков. Но мальчик… Я хочу получить своё. То, что ты мне задолжал. То, чего я хотела, наблюдая твою работу там, в Литании. Теперь я — твоя хозяйка. И прямо сейчас я хочу…