Путь в стаю - [191]

— Тихо, кошечка, тихо, — попытался успокоить я девочку. — Успокойся. Никуда я от тебя не денусь.

Услышав мой голос, она расслабилась. Доверчиво заглянула в глаза, на её губах проступила счастливая, немного робкая, улыбка.

— Я обожаю игры на грани. Появление Кошака однозначно повысит градус игры. Если эта дура не хочет играть, если она хочет и дальше пребывать в своём маленьком уютном мирке, пусть там и остаётся. В другой стае. Я люблю Миру. Мы через многое прошли вместе. Но она не имеет права так подставлять нас всех, лишать нас возможности игры, — высказавшись, Мисель откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, стараясь успокоиться.

— Нельзя так с Кошаком. Он ведь не зелёный вьюноша какой. Он три тяжёлых ударных крейсера в кулаке держал, вместе с целой бандой внешников, и никто ему пикнуть ничего не мог. Привёл к лояльности Республике целое Планетарное образование. Жизни валькириям сохранил… никак не меньше чем Мира. А она… — Рита тяжело вздохнула. — В общем, я за Кошака. Не смогут они ужиться, для меня это очевидно.

— Что, припёрли к стенке? — насупилась Тиш. — Она моя боевая сестра! Лучшая подруга! Как я могу…

— Мы её не на смерть отправляем, кошка, — тихо высказалась Старшая.

— В другую стаю. С росчерком на груди, означающим, что мы её отвергли. Тебе, кстати, тоже придётся оставить такой росчерк, Кошак. Ты сможешь?

Теперь пришёл мой черёд откидываться на спинку кресла и прикрывать глаза. На душе было погано. Ещё и взгляды все на мне скрестились… Вот что ей ответить? Поставить отметину, которая может сильно отразиться на дальнейшей судьбе Миры? Судьбе девочки, которая, в сущности, мне ничего не успела сделать? Да, крутила имплантом. Но Тина, любя, и не такое проделывала. И ведь эта ариала тоже не из вредности так делала, у неё были конкретные планы, она хотела всех сестёр облагодетельствовать. Даже меня, можно сказать, хотела сделать лучше. На свой взгляд, конечно. Ради этого столько сил приложила, когтями даже получила, пока я в отключке на катере лежал…

— Вы уже на ней отметились, Тиш, — сказал я, открывая глаза. — Помнишь, после развлекательного центра?..

Девочка вздрогнула, но промолчала. Ожидала продолжения.

— Если вы хотите, чтобы я был с вами, я… отмечусь. Да, она эффектная женщина. Сильная, волевая, до умопомрачения упёртая. Она живёт ради Экспансии, как её понимает. Два раза умирала ради сестёр. Я… Мне будет тяжело это сделать. Но её концепция Экспансии сильно разнится с тем, как это видят старшие сёстры. И слушать она ничего не желает. Уверен, даже пребывание в Представительстве ничего не даст, орденка её не переубедит. Только такая могла два раза умереть, и всё равно выжить. Сам такой… Если мы оба останемся в стае, это закончится катастрофой. Тина права. Нужно выбирать.

— Так нельзя, — гнула свою линию метиллия. — Случаи изгнания из стаи можно по пальцам пересчитать… в нашем Секторе, по крайней мере… И ведь в чём она виновата? В том, что не смогла найти общий язык с боевым братом? Это же смешно — для такого-то шага!

— Не скажи, — не согласилась Милена. — Я не знаю случая, чтобы ради сомнительной перспективы ломки ставили под удар боевую эффективность стаи. Никогда сёстры не доходили до того, чтобы сознательно не давать тренироваться и нормально развиваться коту! Уж на что Валери была…

На последней фразе Старшая замолчала, стараясь на меня не смотреть. Думала, заденет за живое.

— Я уже всё понял, Ми. Не щади. Мне на лайнере рассказали про двух котов, с которыми она игралась в поместье. На примере Миры я очень хорошо теперь понимаю, какой она была «до». Но она смогла переосмыслить! Нашла в себе силы, собрала волю в кулак, подключила голову… Может, всё дело в том, что она была Высшей?.. Более самокритичной, нестандартной в выводах?..

— Не растекайся, — обрубила Тина. — Мы сейчас не о твоей Ри.

— Я понимаю, что она переборщила… Я пыталась что-то сделать, вон мы с Вик с ней поговорили… Но от неё всё отлетало, как… как… Ей было плевать на наши аргументы, на наши когти плевать! Она считала себя единственно правой. Я не знаю, как решать эту проблему, признаю. Хреновая из меня Старшая… — совсем расклеилась Триша.

— Ты на своей шкуре узнала, каково это — решать за других. А представь, каково Высшим? Валери ведь неспроста так заботилась о валькириях, она пыталась хоть так примириться с собственной совестью. Она слишком любила сестёр. Это тяжёлая ноша, — Милена опустила глаза.

— Тиш, я так не могу! — не выдержал я. — Я не хочу, чтобы ты соглашалась под давлением. Останется тяжёлый осадок, направленный на меня. Ты мне нравишься; я тебя уважаю, как боевую сестру; люблю, как женщину. Скажи честно: ведь останется осадок? Если да, давай ещё как-то решать. Не может быть, чтобы не существовало какого-то компромиссного решения!

— Кошак, не надо, — метиллия сжала губы. — На тебя я не сержусь. Это только моя ноша, ты не то, чтобы ни при чём… Но это ляжет тяжестью только на мою душу. Моё отношение к тебе не изменится.

— Тогда решайся, Тиш, — я неотрывно смотрел в её глаза, всем видом показывая, что буду её поддерживать. — Я в некотором роде специалист по вправлению мозгов республиканкам. Постараюсь и с тобой поработать. И… я думаю, Мира поймёт. Послушает запись, и поймёт. Никто не желает ей зла, даже я, хотя кому уж больше… В другой стае её примут. Не могут не принять. Они будут знать, в чём дело, и должны отнестись с пониманием.