Путь в космос - [9]
Л у п а т о в. Если вы не прекратите ваши смертельные эксперименты, я возбужу дело об увольнении вас из армии. (Уходит.)
Г о с т ь. Да, то, что вы делаете, — это опасно, очень опасно. Я здесь, на земле, чуть не умер со страху, наблюдая за вашим полетом. Но совершенно не понимаю господина полковника. Может быть, вы мне объясните…
И в а н. Застарелая болезнь — что позволено Европе, то запрещено России. Но ничего, мы, нижегородские, люди крепкие!
Г о с т ь. Завидую вашему оптимизму.
И в а н. А вы пессимист? Не надо, дорогой, не надо! Это не дело. Это не по-русски.
Г о с т ь. Пессимизм, по-моему, одна из основных черт русского характера.
И в а н. «Умом Россию не понять…» Тютчев. Читали? Впрочем, не будем. Это заведет нас слишком далеко.
Г о с т ь. Почему вы не написали о вашей мертвой петле?
И в а н. Я писал. Для себя, для друзей. А то, что имеете в виду вы, так я не писатель — летчик.
Г о с т ь. Каждый, кто пережил что-то невероятное, должен рассказать об этом людям. И если он сделает это хорошо — он писатель.
И в а н. Это не по мне. Я летчик.
Г о с т ь. А хотите, это сделаю я? Что вы чувствуете при совершении вашей мертвой петли?
И в а н. Что она — живая.
Г о с т ь. Прекрасно. Вот об этом-то я и напишу. А что вы чувствовали в первый раз?
И в а н. Вы мальчишкой кувыркались на лугу?
Г о с т ь. Мальчишкой? На лугу? Не помню…
И в а н. Не может быть! Этого нельзя не помнить. Тогда попробуйте.
Г о с т ь. Что, здесь? Сейчас?
И в а н. Здесь. Сейчас. И немедленно.
Г о с т ь. Ну что ж… (Кувыркается.)
И в а н. Что чувствуете?
Г о с т ь. Не понял…
И в а н. Тогда попробуйте еще.
Вбегает М а р ь я. Вслед за ней появляется С ы с о й.
М а р ь я. Ты здесь? Живой! (Приникает к Ивану.)
И в а н. Что ты, Маша?
М а р ь я. Ничего. Ты жив!
И в а н. Да что случилось?
М а р ь я. Леня Есипов… погиб!
И в а н. Леня?!
М а р ь я. Пришла ко мне его сестра…
И в а н. Как это случилось? Где? Когда?
М а р ь я. Не могу! Больше не могу!..
И в а н. Ну что ты, Машенька! Успокойся, Маша, успокойся.
М а р ь я. У меня нет больше сил! Понимаешь, больше нет сил! Кузьминский! Стоякин! Павлов! Исаченко! Фирсов! Есипов! Кто следующий? Кто?!
И в а н. Я понимаю тебя, Машенька, я все понимаю. Но что прикажешь делать? Перестать быть самим собой? Перестать быть русским офицером?
М а р ь я. Но не все же русские офицеры такие!..
И в а н. Не надо, Машенька! Пойдем. Может быть, может быть… Однако пойми… Впрочем, не будем здесь, сейчас… Пойдем. Полеты кончились, теперь я два дня дома… Пойдем.
Иван и Марья уходят. Гость долго смотрит им вслед, потом садится за стол, быстро пишет что-то.
С ы с о й. Вот об чем писать-то надо, господин писатель!
Г о с т ь. А что, и вправду часто гибнут?
С ы с о й. А то вы не знаете?
Г о с т ь. Да как-то не задумывался.
С ы с о й. Машины хреновые! Взлетел, а тут ветер — вот тебе и хана! Только такие орлы, как мой поручик, и выныривают. А вы там о французах пишете. Им хорошо, французам. Заводы на них работают. Надо самолет — пожалуйста. А мы — лапотники… Ну ничего! Дай срок! Вздохнет еще Россиюшка! Вздохнет!..
Х о р
ОДНА, НО ПЛАМЕННАЯ СТРАСТЬ
Титры «Близ Нижнего Новгорода» и «1929». Ясное утро. Высокий берег Волги. Где-то рядом пасется стадо. Позвякивают колокольчики на шеях коров. Появляется Н и к о л а й П е т р о в и ч в форме офицера летных войск. Он кого-то ищет. (В этом эпизоде в произношении Ивана и Сысоя желательно волжское оканье.)
Н и к о л а й П е т р о в и ч. И куда подевался? Ничего, я тебя, голубчик, все равно найду. Ты от меня не уйдешь. (Уходит.)
С другой стороны появляется С ы с о й с кнутом.
С ы с о й. Куды, куды, треклятая! Навязались бы на мою голову, так-перетак и еще сначала! Полкан, едрен корень! Чего разлегся? А ну, гони ее сюды!
Лай собаки. Удаляется, приближается, затихает.
Ну, то-то!.. Не мне же за тебя бегать да тявкать.
Вновь появляется Н и к о л а й П е т р о в и ч.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Здорово, отец!
С ы с о й. Здравствуй, сынок.
Николай Петрович приставляет ладонь ко лбу, смотрит на берег.
Кого высматриваешь?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Да ищу тут одного.
С ы с о й. Ваньку небось?
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Иваном зовут. А как догадался?
С ы с о й. Чего ж догадываться! Чин у тебя большой и форма небесная.
Н и к о л а й П е т р о в и ч. Небесная! Надо же! Это ты хорошо сказал. Ну и где же он, Иван?
С ы с о й. Кто ж его знает… Давеча сеть с рыбаками тянул. Не видать его на берегу-то?
Повести-сказки Виталия Георгиевича Губарева (1912–1981) переносят читателей в мир фантастики и приключений, где герои противостоят силам зла. Благородство, мужество и находчивость помогают ребятам преодолеть все испытания и с честью выйти из труднейших ситуаций.Открывается книга интересной статьей литературоведа И. Л. Жуковой о жизни и творчестве писателя.Художники: Сергей Бордюг, Наталья Трепенок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Праздник Непослушания» — повесть-сказка для детей и родителей. В ней Сергей Михалков подытожил свои наблюдения, обобщил дорогие и важные для себя мысли о воспитании, о взаимоотношениях детей и взрослых.Адресуется детям младшего возраста.
Сборник весёлых и поучительных сказочных историй в стихах классика детской литературы Сергея Михалкова в рисунках знаменитого художника В. Сутеева. Малыши прочтут про непослушных и упрямых ребят и зверят, и поймут, как важно слушаться взрослых и быть хорошими мальчиками и девочками.Для дошкольного возраста.
Галактики – это своеобразные «кирпичики» в бескрайнем «здании» Вселенной. Возникшие из пыли Большого Взрыва, эти «кирпичики» не находятся в состоянии покоя вот уже 13 миллиардов лет – они продолжают изменяться. Джеймс Гич рассказывает увлекательную историю эволюции самых красочных элементов космоса: как возникли галактики; почему их так много, они отличаются размерами, яркостью и формой; и как им удалось вырастить в своих недрах черные дыры. Как практикующий исследователь Гич приподнимает завесу тайны над работой астрофизика: они борются за финансирование, пишут заявки на доступ к телескопам в последний момент перед дедлайном ради азарта увидеть то, что еще не было доступно глазу человека.
В книге, написанной на основе отечественных и иностранных источников, рассказывается о создании и запуске в СССР первых в мире искусственных спутников Земли (ИСЗ), о теоретических вопросах, которые необходимо было разрешить при этом. В ней последовательно излагаются этапы освоения космоса, начиная с осуществления необитаемого и неавтоматизированного искусственного спутника Земли и кончая изложением вопросов создания межпланетных станций и космических кораблей. Книга рассчитана на воинов Советской Армии, Авиации и Флота, поэтому в ней уделено внимание описанию военного значения ИСЗ и межпланетных станций. В целом автор стремился не перегружать книгу техническими подробностями и излагал материал в возможно более популярной и доступной для широкого читателя форме.
«Однажды люди научатся жить на Титане, самом крупном спутнике Сатурна» – этими словами начинается книга «За пределами Земли», написанная планетологом Амандой Хендрикс и научным журналистом Чарльзом Уолфортом. Не на Марсе, как считалось долгие годы, а именно на Титане, с его плотной атмосферой, щадящим климатом и неисчерпаемыми запасами топлива и воды, возможно создание автономной колонии. Аргументируя свою точку зрения, ученый и журналист показывают не только неизбежность и заманчивые перспективы освоения планет и спутников Солнечной системы, но и болевые точки государственного и коммерческого освоения космоса, политические, бюрократические и научные проблемы, которые препятствуют покорению иных миров.
Книгу известного популяризатора науки и техники Ярослава Голованова «Дорога на космодром» можно назвать своеобразной историей мировой космонавтики, охватывающей период от мифологического Икара до ставшего легендарным Юрия Гагарина. В ней прослежен многовековой путь человеческой мечты о полете в космическое пространство, и в этом смысле «Дорога на космодром» – биография идеи. И составлена она, подобно мозаичной картине, из биографий конкретных людей разных времен и народов, прокладывавших дорогу к сегодняшним стартовым площадкам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В брошюре сделана попытка представить себе возможные пути развития космических двигательных систем завтрашнего дня. Рассматривается ряд традиционных и новых идей и проектов в области космических двигателей, их возможности и соответствие тем — задачам, которые по сегодняшним представлениям станут наиболее актуальными в не очень отдаленной перспективе.Брошюра рассчитана на широкий круг читателей.