Путь в Дамаск - [6]

— Очень быстро мы там управились. Пришли и всех убили. Разом. 

Прийти и всех убить было не так сложно, как выдержать очередное сражение с семнадцатилеткой, убежденным, что ему самое место в бою с радикальными исламистами. Всякий раз, отказываясь брать Занозу с собой в рейды, Хасан думал, что уж в этот-то раз получится. И всякий раз Заноза отправлялся с ним. События на Балканах показали, что лучше так, чем уезжать тайком, оставляя предприимчивому бритту свободу действий, однако Хасан не собирался втягивать Занозу в человекоубийство. Мальчик безгрешен и чист, как в семнадцать лет и положено, незачем отягощать его душу поступками, которым нет оправданий. Да и свою тоже лучше поберечь. Одно дело отвечать перед Аллахом за себя, совсем другое — за ребенка, которого ты вынудил грешить. А уж перед самим собой за такое и вовсе не оправдаться.

В общем, о поездке на Филиппины с Занозой речи не шло. Потом оказалось, что речи не идет о том, чтобы Заноза участвовал непосредственно в рейдах. Потом выяснилось, что участие в рейдах все же подразумевается, но только в качестве прикрытия для Хасана на тот случай, если ситуация слишком обострится.

На этом этапе Хасан спохватился, справился с желанием замотать Занозу в плед и заткнуть ему пасть, чтоб не видеть и не слышать, и прибегнул к непедагогичным и демагогическим приемам.

Которые не сработали.

Ну, а на Филиппинах ситуация слишком обострилась. Воевать пришлось не столько с людьми, сколько с духами, охранявшими заложников. У духов был свой интерес — заложники предназначались им в жертву, и слова Занозы о том, что пара стволов и сабля, если что-то пойдет не так, точно не будут лишними, оказались пророческими. Все пошло настолько не так что в качестве «пары стволов» ему пришлось использовать скорострельные гранатометы. Хорошо еще, что «Турецкая крепость» тщательно прорабатывала любые операции, даже те, что казались самыми простыми, и вмешательство духов не стало неожиданностью.

Что из филиппинских событий стало известно Майклу, не хотелось даже думать. Во что Майкл поверил, вот в чем вопрос?

— Мы уничтожили террористов и освободили заложников, — Заноза сделал невинное лицо, — так это выглядит без подробностей. А с подробностями получается, что мы сделали что-то… нечто… появлялись пред очи заложников в ночи, в полной тишине, говорили, что они свободны, отправляли с ними провожатого, чтоб вывел в ближайшую деревню, где есть полицейский участок. И всё это — среди ведьминых огней, колдовских мантр и гор трупов.

Не было там колдовских мантр. Огни были — исламисты, сдавшиеся, бросившие оружие, сгорели живьем, и хорошо еще, что быстро.  Трупы тоже были. Но не горы.

Или горы?

Четыреста человек за одну ночь. Не зря Хасан не хотел брать Занозу с собой на Филиппины. Но если бы не взял, дела могли пойти очень скверно. А ведь изначальный план подразумевал убийство командиров и запугивание рядовых бойцов, с тем, чтоб они могли сдаться регулярным войскам. Филиппинские исламисты не отличались особым рвением в бою — лишившись командования, в плен сдавались чаще, чем подрывали на себе пояса смертников. Так случилось бы и в этот раз, если бы не вмешались духи.

— Двадцать лагерей. В каждом в среднем по двадцать убитых. Это не горы трупов.

— Будь их четыреста в одном месте, рейд не выглядел бы сверхъестественным, — резонно возразил Заноза. — Что особенного в том, чтобы накрыть один лагерь одним ударом одной боевой группы? Для Майкла, правда, и это было бы чересчур. Но не из-за тактики, а из-за количества убитых. А тактически в этом случае придраться не к чему.

Он озадаченно покачал головой:

— Хасан, двадцать трупов — это гора. Почему ты так не думаешь, я понимаю, но почему я так не думаю?

Потому что прошел Вторую мировую. Ответ на поверхности. Но Заноза, конечно, говорил не о личной оценке количества убитых, он говорил о том, что не сразу смог переключиться на точку зрения заложников, ставших свидетелями бойни. Или на точку зрения Майкла. Или большинства современных молодых людей.

А это означало, что рейд на Филиппины ничего в нем не испортил и не сломал. Заноза считал, что они все сделали правильно. Так и было. Они все сделали бы правильно, даже если бы сами убили всех исламистов, но до этого не дошло. Им пришлось воевать с духами, а террористов уничтожили ифриты, когда поняли, что заключенный с «Турецкой крепостью» контракт подразумевал не массовое убийство боевиков, а всего лишь освобождение заложников, предназначенных в жертву местным духам.

Будь ифриты подальновиднее, они бы более внимательно отнеслись к контракту на стадии его заключения, а так часть работы им пришлось проделать самим. Впрочем, они были не в претензии.

А «Турецкая крепость» взялась бы и за полную зачистку лагерей, если б ифриты додумались конкретизировать этот пункт договора.

— Ну, да… — пробормотал Заноза, — можно убить и четыреста человек.

— Вон из моей головы, — отозвался Хасан.

Разговор перед рейдом, после того, как Заноза отстоял свое право лететь на Филиппины, он отлично помнил. Помнил, как сказал, что можно убить и четыреста человек. А когда Заноза, в свойственной ему эмоциональной манере, возразил, что это очень много, удивился: